– Вы будете кофе со сливками или чёрный? – спросила она у Петра Ильича.
– А вы какой любите? – спросил в ответ он.
– Я чёрный без сахара. Мне так больше нравится.
– И я тогда тоже буду чёрный без сахара…
Анна Юрьевна налила в чашечки кофе и пододвинула одну гостю.
– Волшебный, чарующий аромат! – восхитился он, подняв чашку и вдыхая кофейный запах. – Я так, наверное, заброшу чаи и перейду на кофе!..
Не успели Анна Юрьевна и Пётр Ильич сделать и по глотку, как запел, заверещал дверной звонок.
– Странно, что не домофон, – озадачено проговорила Анна Юрьевна. – Может, соседи? Хотя для соседей поздно уже… Может что случилось?
Звонок верещал так, словно случился пожар – настойчиво, призывно. Анна Юрьевна, извинившись, поспешила к двери и, не глядя в глазок, открыла…
В комнату ворвался её бывший муж Владимир. Он как всегда был одет с иголочки, чисто выбрит, модно подстрижен и пах дорогим одеколоном. Вот только был непривычно взъерошен и взбешён.
– Где он?! – с порога спросил Владимир и отстранив опешившую Анну Юрьевну, как ураган понёсся по квартире – в спальню, зал, на кухню. – Вот он, красавчик! – с иронией и ненавистью прошипел Владимир, останавливаясь на пороге кухни, опираясь на косяк и скрещивая руки на груди. Глаза его источали презрение.
– Володя, что случилось? – спросила Анна Юрьевна.
– А то и случилось! – Владимир, уперев руки в боки, резко повернулся к бывшей супруге. – Смотрю: идут голубчики… Ни стыда, ни совести… Я зна-ал!.. Зна-ал, что стоит мне уйти, как ты покатишься по наклонной, по рукам пойдёшь!.. Я всегда чувствовал в тебе это порочное… – Владимир неопределённо покрутил рукой.
– Ты что такое говоришь? – Анна Юрьевна растерялась.
– Вы, собственно, кто? – спросил опешивший Пётр Ильич.
– Мы, собственно, её муж! – Владимир, поворачиваясь к сопернику, изобразил поклон.
– Бывший, – негромко, но твёрдо сказала Анна Юрьевна.
– Что? – не понял Владимир.
– Бывший! – повторила громче Анна Юрьевна и вдруг улыбнулась.
Она и сама не понимала откуда взялось это её спокойствие и сила. Просто в какой-то момент увидела не разъярённого ревностью мужчину, а маленького обиженного мальчика, у которого в песочнице отобрали игрушку. Она вдруг поняла, что он больше не имеет над ней власти, она свободна от него и от его мнения.
– Мужья не бывают бывшими, дура! – взвился уязвлённый Владимир, однако ощущалось, что он не чувствует уверенности – будто никак не может нащупать опору.
– Что вы себе позволяете? – Пёрт Ильич встал. – Анна Юрьевна, она… она замечательная!
– А ты сиди! С тобой я потом разберусь! – рявкнул Владимир Петру Ильичу.