— …Так это то, что защитный знак Квен невозможно отключить.
— И когда тянуть время стало невозможно, она бросилась на амбразуру в лице четырех подготовленных боевиков…
— …Невозможно отключить иначе, чем перенасытить энергией. И вот здесь мне, должен сказать, очень помог своими молниями Доктор.
Крученый белый разряд ужалил сверкающую сферу, и та лопнула с громким хлопком, словно перегоревшая лампочка.
— Бросилась, а не бежала, парни, — закончил свою лекцию Чумной Доктор. — Насколько я понимаю, только потому, что передача каких-то данных по шифрованному каналу до сих пор идет. И не закончится, пока эта тварь жива.
Рявкнул револьвер со странным именем «Хуан» и горящими рунами на синей спине, закашлялся короткими очередями автомат десантника. Пули вырывали из тела трэш-мастера куски кровоточащего мяса, по белой, гусиной от холодного воздуха, коже густыми струями текла кровь с кусками чего-то шевелящегося, органического, живого. Хотелось верить, что из-за повреждений носителя хотя бы некоторые пакеты доходили до адресата с искажениями.
Демоница визжала. За забитыми досками окнами мертвым светом сверкали зарницы.
— Хорошая защита, крепкая, — сделал вывод Клэм, постукивая магическими перчатками друг о друга. — Но долго она все равно не продержится.
Геллер, похоже, считала так же, поэтому бросила упражнения с голосом и воздела над головой руки. Между пальцами заблистали бесшумные разноцветные шары энергии, вроде огней святого Эльма, по стенам поползли бормочущие отблески и тени.
— Встать, мои верные слуги! — Скрежещущий голос словно царапал когтями мягкие ткани мозга, пробираясь внутрь. — Восстаньте из пепла и тряпья во славу святого Эда Вуда!
Пол зашевелился. Они разрывали гнилое дерево и выбирались из мертвого пространства один за другим — изнасилованные девочки и заблудившиеся в лесу подростки, бледные утопленники, вместо плоти — соль и зыбкие водоросли, багровые нерожденные дети с плацентой в зубах и висельники с синими лицами. Изморозь и иней на истлевших руках, волчий оскал вместо ртов — солдаты пришли по зову своего генерала.
— Да что же у нее такие больные мысли-то! — Клэм быстро шевелил пальцами, словно набирал на клавиатуре особенно сложный текст. — Ни одного здорового воспоминания, ни единой разумной мысли, сплошной тлен и разложение. Даже я, когда обдолбанным спал с тремя своими сестрами-калеками, не мечтал ни о чем подобном.
— Ковбой, твои с шести до двенадцати, мои с двенадцати до шести, как понял? — автомат остался в правой руке десантника, а в левой чудесным образом оказался дробовик «Ремингтон». — Фикус, держи демоницу, Клэм — страхуй нас и переписывай код! Вряд ли у нее там больше, чем…