Лангаротти связался с Земмлером и сообщил ему новости:
— Аэровокзал — наш! У меня есть пленные.
— Жан, я не могу атаковать в лоб: у них калаши, против наших "шмайсеров". Поэтому бьем по ним из миномёта. Я послал Джинджи занять контрольную вышку. Поддержи его огнём с фланга!
— Хорошо. Я пошлю ему помощь.
Выключив рацию, Лангаротти прислушался: равномерно, будто молот ухали разрывы мин. Он подошёл к разбитому окну аэровокзала и стал с любопытством наблюдать за их действием. При очередном выстреле опоры навеса не выдержали, и часть его обрушилась. Вспыхнул пожар. Он связался с Тимоти:
— Ты сможешь полностью развалить эти сараи?
— Нет, — последовал лаконичный ответ. — У меня почти не осталось фугасных снарядов.
Занятые тушением пожара защитники ангаров ослабили огонь. Этим воспользовался Джинджи, овладевший контрольной вышкой. Результат не замедлил сказаться: через несколько минут из ближнего ангара вышли три человека с белым флагом. Они прошли некоторое расстояние в направлении аэровокзала и остановились. Огонь с обеих сторон стих.
— Джинджи, переговори с ними, — связался Жан со своим подчинённым. — Думаю, они сдаются. Требуй безоговорочной капитуляции…
У диспетчерской вышки поднялись два человека и через поле пошли навстречу. Жан наблюдал в бинокль как после пары фраз обе группы разошлись. Джинджи и его напарник неторопливо пошли в сторону аэровокзала, когда ему вслед ударила пулемётная очередь. Его напарник упал в неестественной позе. "Слава Богу, жив!" — подумал он, когда увидел, что его подчинённый медленно пополз за пригорок. Земмлер вышел на связь:
— Я со своими людьми выдвигаюсь к аэровокзалу.
Через десять минут Жан и Курт беседовали с Джинджи в кабинете начальника аэровокзала. Он был ранен: шальная пуля задела запястье правой руки. Рана была не опасная, но болезненая. Санитар её наскоро обработал и подвесил руку на перевязь. Крепко прижимая раненую руку к груди, широкоплечий Джинджи протиснулся в узкую дверь кабинета и встал навытяжку перед офицерами.
— Садись, Джинджи, ты же ранен, — нарушил молчание Жан-Батист и указал на плетёный стул, стоявший у стены. Боец с видимым облегчением уселся, положив больную руку на колено.
— Рассказывай, что случилось?
— Сам не понимаю. Я обратился к ним на французском и потребовал сдачи, но они даже не дождались перевода. Один из переговорщиков на странном английском категорически требовал выпустить их самолёт. В противном случае он грозил перебить заложников. "Сообщи своим начальникам, что у нас в плену двое журналистов," — сказал он. Мне показалось, что это был кубинец…