— Отец Алоиз, вы рассказываете удивительные вещи. Неужели все бакайя приняли христианство?
— Не все сын мой, не все, но многие. Его успеху способствовало появление какао в Зангаро. В деревнях, выращивающих шоколадные деревья, множились конфликты из-за накопленных богачами состояний, из-за крупных наследств. Волнами растекались зависть и взаимная неприязнь. Эти человеческие страсти находили выход в колдовстве, в заговорах. Страх словно пропитывал крестьянские общины, и на месте исчезавших традиционных средств защиты от таинственной опасности сглаза появлялись новые — особые часовенки, оберегавшие крестьянина от окружавшей его невидимой, неразличимой враждебности. Количество этих часовенок возрастало параллельно увеличению объема производства какао…
— Насколько я вас понял, отец Алоиз, Вы заинтересованы в восстановлении прежнего влияния?
— Это ты сказал, сын мой, только ты…
— У меня к Вам встречная просьба. Вчера внезапно умерли два моих товарища. Я бы хотел похоронить их по-христианскому обычаю.
— Были ли они добрые католики?
— Не знаю. Боюсь, что нет. Один родом из Остенде, что во Фламандии, другой — из Капской Колонии.
— Назови их имена, сын мой.
— Марк Вламинк и Жан Дюпре.
С улицы раздался звук клаксона.
— Это, святой отец, за мной. Позвольте откланяться.
— Ступай с Богом, сын мой! Я выполню твою просьбу…
Шеннон вышел из церкви и сразу оказался на солнцепёке. Было около девяти часов утра. За рулём джипа, потрёпанного временем, сидел Лангаротти, позади него развалился Земмлер. Шеннон плюхнулся на сиденье рядом с водителем:
— Поехали! — За следующий час ему надо было сделать множество дел: сменить патрули, выяснить ситуацию на окраинах, обеспечить связь и, главное, заняться формированием боеспособных подразделений. С отдохнувшими Земмлером и Лангаротти, дело шло веселее. Ровно в десять часов утра Шеннон поднялся в зал заседаний, поручив Земмлеру наладить телефонную связь, а Лангаротти — заняться похоронами. Он вошёл в зал заседаний последним. Кот занял единственное пустое кресло в конце стола и огляделся. Оказалось, что он находится в одном ряду с вождями бакайя. Прямо напротив него сидел Френч. Когда их взгляды встретились, он весело подмигнул.
После формальных слов приветствия доктор приступил к брифингу, посвященному текущему положению в стране. Подобно рукопожатиям, обсуждение было поверхностным и небрежным. Все собравшиеся прекрасно отдавали себе отчет о том, в какой сточной канаве находится хозяйство Зангаро.
— Господа, позвольте мне сделать несколько замечаний, — вмешался в их разговор Шеннон и, увидев удивление, на лицах присутствующих, добавил. — Я ведь бывший бухгалтер.