Алинке было холодно и безразлично.
— Я нанесла, — равнодушно сказала она. — Я взяла пепельницу и нанесла этой шкуре удар по голове, когда она стреляла. А сознание… она в него по жизни не приходила.
— Комментарии свои при себе оставьте. В кого она стреляла?
— Мне казалось, что около бачков стоит человек, — тихо выговорила Алина. — Показалось. А Оля, наверное, просто палила по мусорке. Характер такой.
— Характер, — крякнул следователь. Дело мутное, непонятное дело; сам он был тоже мутный и несколько похмельный, и ему здесь не нравилось ровным счетом ничего, в первую очередь «глок» боевой с глушителем и без документов. — С Олей твоей мы отдельно разберемся, как только врачи разрешат. Ты мне скажи, кто еще с вами околачивался? У мусорки — россыпь драгоценных камней на сумму… такую сумму государство тратит в год на содержание всей полиции Москвы. И лужа крови, от экспресс-анализа которой с судмедэкспертом приключился припадок. А следов нет. Ни одного. Так что увы… не пройдет. Объясняй.
— Крови, — бесцветно выговорила Алина. — Крови… я понятия не имею, что там за камни и что за кровь. А Оля… я не люблю Олю. Она увела моего жениха. Трахалась с ним в туалете прямо в день помолвки. У меня дохрена мотивов. И свидетелей. Я увидела, что она с пистолетом идет. Взяла пепельницу и ударила… суку.
Следователь выдохнул.
— Ну что же, а теперь — еще раз…
В этот момент дверь открылась без стука — вошел еще один полицейский, молодой, но уже немножечко лысеющий, по фамилии Ларионов и прозвищу Ларри; следом — почтенный предприниматель и депутат, а по совместительству король под-московных гномов — Иван Андреевич Монахов. С ним был степенный дядька в элитном костюме — такой же коренастый, крепкий, с характерными кустистыми бровями и выбритой до синевы угловатой двергской челюстью.
Следователь нервно вздохнул.
— Ларри… тебе чего?
Пришедший полицейский наклонился к уху следователя и зашептал; Монахов доброжелательно кивнул Алине, а явившийся с ним галантный джентльмен представился адвокатом и раздал всем присутствующим пучок щедро золоченых визиток.
— Черт-те что! — рявкнул следователь, разгневавшись окончательно. — Ларионов, ну вот как такого рода дела — сразу ты! Конвой! Уведите ее, пусть посидит ночку, пока я чуть разберусь, у меня еще куча допросов!
— Ты, Савельев, не нагнетай, — примирительно выговорил Ларри, — о пропаже камней Иван Андреевич вчера заявил.
Дверг с достоинством кивнул. Да, мол, Иван Андреевич; и да, заявил.
— Вот камни и нашлись, хорошо же, — продолжал прибывший служитель закона, — это значит раскрываемость! А кровь нечеловеческая вообще, в ней хромосом знаешь сколько? А нет человека, как говорится… Ты на девочку не дави. Самооборона, вот и господин адвокат подтвердит. Она в шоке была от сорванной свадьбы. А тут пистолет. Не нагнетай.