Собрать остатки войск, выставить караулы.
Лишь одно могло обрадовать: где-то внутри дракона оставался он сам. Поэтому ему оказалась так опасна чужая кровь. Он оставался мужчиной, завершившим свой род, негодным, неспособным зачать дочь отпрыском Черных Линий.
Но раз он оставался собой, то следовало жить и действовать.
— Поднимис-сь с-сюда, — выдохнул Мастер Войны, стараясь смягчить громовой голос.
Из-за обломков башни поднялся быкоглав, его потряхивало.
— Ваше темнейшество…
— Чш-што тут было?
— Вы испили воды… и покрушили, почитай, пятую часть армии. Скальные орки ушли. Остальные не знают, что и думать… — забубнил громадный полузверь.
— Подойди.
Он подошел. Ноги, оканчивающиеся раздвоенными черными копытами, ступали нетвердо.
Безумная планета.
И он сам здесь — безумен.
— С-справишься с крылом?
Быкоглав кивнул. Поднял пару бревен, разодранный штандарт. На штандарте красовался герб Карахорта — закрытая черная маска на сером фоне.
Черное Сердце Морумской пустоши.
Серая тряпка окрасилась багрянцем драконьей крови.
Мастер Войны глухо застонал, утыкаясь мордой в камни. Быкоглав ровнял бережно, огромная сила давала ему возможность аккуратно сложить части изуродованного крыла — но боль, боль прошивала нейроны ничуть не хуже яда.
— Удивительные вещи ты говоришь мне, дружок…
Двое сидели у костра. Старик в запыленной мантии помешивал деревянной ложкой густое варево в котле и прихлебывал из небольшой серебряной фляжки. Огромный черный конь невидимым мороком ходил в ночи, ступая бесшумно. Напротив старика на круглом камне примостился уродливый паук. Уродливый даже по меркам своих соплеменников: у него не хватало пары лап. Впрочем, и на оставшихся он стоял плотно и цепко — точнее, сидел.
— У меня есть драконья кровь. Как я заполучил ее, не стоит задумываться: это было в ту пору, когда нас было больше: волшебников и драконов… Позже я немного дополнил свой запас, ох, люди-люди, наивные и примитивные создания, и за что Сотворитель так полюбил их… В этой удивительной субстанции заключается секрет перемещений не только в ином «где», но и в ином «когда». Но я никогда не думал, что существуют столь удивительные пространства, о которых ты рассказываешь мне, — говорил старик. — Я никогда не заходил дальше… как ты называешь ее… Эалы… лишь немного вперед и в сторону, да-да, вперед и в сторону…
— Эала — дрянь, — скрипнул паук. — Дрянь, дыра. Есть много негодных планет и систем. Панцырь, населенный никчемными панцирниками. Система Веги, где живут… гид роиды… Эниф и Мицар… Строптивые геяне воюют за планеты… Ящеры… Ящеры хорошие воины. Но никому не выстоять против величия йертайан. Корабли империи быстрее, воины искуснее… Но даже у них нет силы, которой владеем мы — я и ты.