«Идиоты», — зависло в воздухе.
— Так было нужно, — отозвался Тайтингиль.
— Я понял, — неохотно выговорил Гленнер. — Я многое понял тогда. Когда дракон улетал, а вы висели на нем, следом поскакал маг… Эта кобыла сама подошла ко мне, далась в руки. Позволила навьючить себя. Она слушается без обучения. Только…
— Много жрет! — радостно закончил Котов. Винни Пух подошла к нему и возила по серой башке и щекам добрыми слюнявыми губами, оставляя зеленые пенные следы и пытаясь перехватить эльфийский хлебец. Котов сунул ей в рот последний кусочек.
— Ринрин? Дверг? Лантир? — отрывисто спросил Тайтингиль.
— Я не видел никого. Я думал, маг найдет вас первыми. Но…
— Не всегда понятны решения волшебников, — напряженно выговорил витязь, и на болоте словно запахло озоном, грозой. — Не всегда. Может, он решил преследовать дракона далее, а нас предоставить нашей судьбе.
— Да.
— Мы очень р-рады, что нашлись, — с чувством сказал орк. — На самом деле было стр-рашновато…
Тайтингиль разворачивал чистое полотно, привезенное Гленнером, раскладывал какие-то пучки травы, снадобья в маленьких жестяных коробках. Котяра сообразил, что сейчас его снова будут лечить, и тихо завыл, мигом утратив оптимизм. Винни успокоительно дышала ему на ухо, не отходя ни на шаг.
— Мы стоим ночь… и наутро уходим, так быстро, как только получится, — уходим к Оллантайру, — говорил витязь. — Нолдорин слишком долго живет в комфорте, и слишком привык этот град к торговле вместо войны. В лесу я найду более ловких следопытов… и воинов. Надо искать еще паучьи кладки, Гленнер. Сам же я последую за драконом. И я хотел бы найти его прежде, чем маг.
— К Оллантайру, светлейший. Как скажешь. — Гленнер вынул клинок и приземистой тенью ломанных очертаний встал между Тайтингилем и ночной тьмой. — Но зачем вы накинулись на дракона? И зачем тебе идти за ним снова?
Витязь опустился на корточки, чтобы срезать дурно пахнущую повязку с бедра орка.
— Это он, Гленнер, — выговорил Тайтингиль, — наш друг, о котором я говорил тебе. Мастер Войны.
Лицо калеки исказила странная усмешка, черты причудливо исказились в лунном свете.
— Друг? Он едва не убил вас. Он…
— С ним что-то неладно, Гленнер, и мы не бросим его в беде.
— Ни-ни-ни! — запричитал орк, и было непонятно, относится его протест к действиям эльфа или к его словам.
— Я видел безумие в нем, — сказал Гленнер. — В вашем друге. В драконе, от которого, ты говорил, зачала детей Цемра. Икота Сотворителя! Ты всерьез рассчитываешь его… образумить?
— Я да. Мы. И мы образумим, хотя он, слив свою сущность и кровь с кровью Альгваринпаэллира, изменился, — тихо сказал Тайтингиль. — Он, Мастер Войны.