— Я говор-рил же… я тяжелый… — снова скис Котик. — Масса…
Вдруг в кустах грозно затрещало, раздалось металлическое бряцание и тяжелое дыхание огромного существа; Тайтингиль вскочил пружиной, обнажая меч, а Котяра резко сел, вскинув черную секиру.
Куст болотной купины раздвинулся, и высоченный темный силуэт шагнул на полянку.
Шумное дыхание и тяжкая поступь; низкорослые кусты под громадными ногами трещали. Котяре показалось, что конечностей там не две и не четыре, а намного больше, и что ростом жуткий гость выше двух метров, и что…
Тайтингиль вогнал меч в кочку и сделал шаг вперед, протягивая руки.
— Приветствую!
Котяра выдохнул и бессильно повалился обратно, раненая нога казалась ему налитой чугуном.
Громадная кобыла выбралась из растительности, по пути затянув куст купины в пасть целиком. Гленнер, сжавшийся в неловкий комок на холке огромной лошади, откинул капюшон дорожного плаща, открывая лицо.
— Гленнер! Винни!
— Как ты управлялся с ней, Котов, не приложу ума, — буркнул Гленнер, — она все время ест.
Орк просиял и, презрев боль в ноге, начал было рассказывать, как именно, но Тайтингиль прервал его излияния:
— Гленнер, ты… ты один? Ты ехал верхом?
— Я не хотел, — сухо сказал калека, давая сильным рукам витязя снять его с высоченной кобылы, которая сосредоточенно хрумкала, — но я увидел дракона, который полетел к Россыпям. Дракона! И тут же поскакал следом.
— Тебе удалось, — тихо выговорил Тайтингиль. — Удалось!
— Я слишком люблю лошадей… чтобы примириться, что больше не взойду в седло, — подытожил калека.
Тайтингиль тем временем раскрыл чересседельные сумы. Котяра радостно внимал с моховой постели, даже недомогание словно отступило; запах вкусняшек щекотал чуткие орочьи ноздри.
— Я готовился — там, в замке. Подобрал себе хорошую смирную лошадь, умную лошадь, — в этих словах был явный укор, но Винни не слушала. Она ела. — Я обучил ее стоять смирно, скакать ровно, слушаться тех команд, которые я могу подать. На ней я доскакал до Россыпей. Там я понял, что никогда нельзя быть готовым ко всему, Тайтингиль. Потому что я не мог заранее обучить ее не бояться пауков. Чудовище прыгнуло, спугнуло кобылу, она шарахнулась… подпруга лопнула, сумы и седло остались мне, а она ускакала.
— Не ушибся? — сочувственно спросил Азар, протягивая лапищу за ломтем хлеба, переложенного копченым салом; витязь открывал флягу, полную чего-то медово-ароматного.
Гленнер колко глянул и не ответил.
— Я убил паука, но потерял много времени. Зато увидел вашу битву. Это было страшно. Дракон… Вы оба прыгнули на него. Вы оба.