— Правда, не стоит, — как-то особенно ровно и холодно проговорил Оллантайр. — Это эльфийский совет. Поскольку ты оказался тут, я приветствую тебя… и позволяю задержаться в моем дворце на какое-то время. На разумное время. Тем более что дайна Ольва желала видеть тебя, как только ты встанешь на ноги, ор… Аз… Котов.
Чуткому Котяре почудился в тоне короля ничем не оправданный литр холодной воды со льдом, и он поежился.
— Тайтингиль, мне уйти?
— Он и впрямь мой оруженосец, — сухо сказал тот. — Делает и говорит все, как должно по его чину.
Откинутые назад златые волосы потоком окутывали металлопластик, кевлар и московскую чеканку. И, хотя сейчас Котов не мог поймать взгляд Тайтингиля, он был уверен — витязь не даст ему пропасть.
— Что же.
Оллантайр тем временем спустился целиком; и это был процесс! Хвост роскошной мантии тащился следом. Котяра смотрел во все глаза — метросексуал, черт его побери, лесная крутизна! Серебряно-белые, лунные волосы приглажены волосок к волоску, аметистовые глаза смотрят надменно, определенно сверху вниз, хотя в нынешнем своем воплощении Котик не был обделен ни ростом, ни силой. Тайтингиль, однако, стоял совершенно раскованно.
Оллантайр подошел. Медленно повернулся и глянул витязю в глаза. Безмолвный разговор двух высоченных эльфов проассоциировался у Котяры со словом «старослужащие». Несмотря на аромат духов и яркую внешность Олантайра.
Это были воины, и они говорили о войне.
— Это все же Азар, — сказал наконец Оллантайр вслух. — Ты уверен, что он изменился, Тайтингиль?
— Посмотри глубже, — разлепил губы витязь. — И узришь сам, владыка древней Пущи. А еще лучше — отправь его к дайне. Она увидит.
— Ладно.
Парчовый хвост снова неспешно потек обратно к трону.
Все эльфы, присутствующие в зале, ждали молча. Котов рваными заостренными ушами слышал, как летают высоко под сводами какие-то некрупные насекомые… и как тяжеловато дышит Гленнер у самоцветной карты.
— Даниил проводит тебя, — упало сверху.
Давешний ясноглазый приметный юноша с некоторым сожалением на лице отделился от группы воинов.
— Пойдем. — Он тронул орка за локоть.
Котяра очнулся и тут же замурлыкал что-то приветственное и благодарственное. Парень был приятный, пр-рия-тный, и орку в нем виделось не эльфийское — человеческое тепло.
Молодой воин повел Котяру сложными переходами и лестницами.
Отойдя подальше, Анариндил с обидой выговорил:
— Они не берут меня. Считают, молод.
— Н-не бер-рут? — переспросил Котов.
— Но они не берут и тебя, — чуть злорадно сказал парнишка. — Ты тоже останешься во дворце. Рана слишком серьезна, целительница Синувирстивиэль не отпускает тебя в бой. А она, знаешь ли, строга…