— В Чер-ртоги… — грустно мяукнул Котов. — К-как же так… в Чер-ртоги… зачем… не убер-регли. Тайтингиль знал… он почувствовал.
Синувирстивиэль внимательно посмотрела на огромного орка, который сел и сгорбился.
— Ласка давно искала достойный повод отправиться за супругом и сыновьями, — тихо выговорила целительница. — Я провожала многие сотни эльфийских жизней туда, где воля Сотворителя исцелит тела, а милость Забвения — исстрадавшиеся души. Мы исцеляемся и сражаемся не так, как люди. Если бы она хотела жить — нашла бы способ остаться. Израненная, обессилевшая, но она осталась бы. Ты видел Гленнера. Он не захотел уходить. Видел?
— Видел, — выдохнул Котов и примолк.
Синувирстивиэль вздохнула и вышла прочь, едва слышно шурша шитьем платья.
…Котяра, заметно прихрамывая, шел галереями дворца Оллантайра, дайна Тенистой Пущи.
Стражники в кожаной, коричневой и зеленой одежде, видимо, были предупреждены о том, что по дворцу свободно пойдет орк, орк, принятый на правах друга, — и перекликались, давая Азару дорогу, а затем распахнули перед ним двери большого тронного зала.
Котяра глянул искоса, пытаясь усмотреть, что выражают лица… но свет в лесном дворце был мягок, размывал очертания. Дима на всякий случай приосанился, напружинив бицепсы и дельты. И ступил кованым сапогом, из которого кокетливо торчали когти огромной лапы, на узорчатый пол, собранный из тысяч самоцветных камней, отшлифованных до блеска.
Здесь было десятка три эльфов в нарядной одежде и ярких плащах. Над залом парил трон. Он был занят, а прочие, в том числе и Тайтингиль, стояли вокруг инкрустации на полу, изображавшей, вне всякого сомнения, географическую карту. Котов тут же усмотрел Лантира и насупился.
— Здрасте, — выговорил орк, слегка щурясь от ослепившего его сияния правителя Тенистой Пущи, восседавшего наверху. В отличие от Виленора, проповедовавшего нарочитый демократизм, лесной дайн был усыпан драгоценностями. Высокая фигура в короне и стекающей до пола багровой мантии, поднявшаяся на троне, отчего-то вызвала в сложной душе рекламщика и авиатора странный резонанс. Котяра внутренне напружинился, пытаясь что-то вспомнить… что-то неоспоримо и существенно важное… но не смог.
Оллантайр тем временем спускался шаг за шагом — величественно и неспешно.
— Вот мой оруженосец, — спокойно выговорил Тайтингиль. — Вы все помните Потрошителя Азара… и, хотя внешность та же, путешествие через границы Эалы преобразило его внутренне. Мы держим совет, Котов.
— Я… н-не буду мешать. — Орк чуть попятился, пытаясь при этом удержать гордую осанку.