— Это ты замечательно пр-ридумала, — говорил он Ольве. — И я замечательно пр-ридумал. Сверху паукам нас не достать, так что прилетим прямехонько к Мастеру. Я вас познакомлю, он тебе понр-равится!
— Мне уже. — Ольва азартно копошилась плечом к плечу с Трорином, подавала ключи, которыми тот в который раз подтягивал винты, проверял крепления. — К драконам у меня, Дима, особенное отношение.
— Да он не дракон вовсе, — отмахивался орк. — Вообще он инопланетянин. Но иногда так жжет… в Новокосино за своего признали бы. Или в Бутово. В Южном.
И снова затягивали, проверяли, крепили, тянули болты, вязали мудреные узлы. Котов настоял, что в оболочке следует сделать несколько клапанов для сброса избыточного давления. Потом перешли к регулировке хвостового оперения.
— С ор-риентацией разобраться надо, — с неописуемым выражением умильной морды отмечал орк, и эльфиниты не понимали, почему их матушка весело прыскает в забранный гномской огнеупорной перчаткой кулачок.
Зато они быстро освоились в том, что орк называл мудреным словом «аэродинамика». Было просто — надо сделать так, чтобы у огромного рулевого винта оказалось достаточно силы управлять не менее величественной махиной надутого шара — и при этом его не завернуло бы ветром, а у привода хватило мощи приводить всю систему в движение.
И снова спорили до хрипоты, и переходили на личности, расы и цивилизации, и шумели, и тут же мирились — за вином, элем или чаем из душистых трав.
Наконец все было готово.
Наполненное горячим воздухом упругое тело дирижабля натягивало фиксирующие канаты. Даниил Анариндил засиял глазами, взволнованно коснувшись рукояти меча — и Котяра понял все без слов. Припасы обычные и боевые загружены, строгий Эйтар со скептическим выражением лица разместился внутри легкой деревянной клетки, Трорин зафиксировал себя к самой толстой перекладине надежной веревкой.
Котов кивнул и коснулся плеча Ольвы.
— Руби, Даня, — звонко крикнула она.
Гибкое тело перемахнуло через борт корзины. Взлетел клинок дымчатой стали — раз, другой. Канаты отстреливали, как живые, Йуллийель визжала, Трорин кротко закрыл глаза, Котов разместился так, чтобы уравновесить легкую гондолу дирижабля относительно дверга.
Отскочил последний канат — и дирижабль, слегка накренившийся на один борт, начал неспешно подниматься вверх. Даниил, явно красуясь, уцепился за болтающийся пеньковый хвост, перехватился сильными ладонями, лодыжками — и попытка номер восемнадцать, гордость воздухоплавания Эалы, поднялась ввысь.