Ольва легко пробежала десять или двадцать шагов до Оллантайра и остановилась перед ним, не нарушая торжественности встречи объятиями.
Маленький, плотный рыжий дверг с деловито закинутой на плечо секирой наконец-то очухался от множества стрессов и явился сюда же, невозмутимо наблюдая эпохальную встречу.
— Ольва! Йуллийель! — нахмурил брови дайн Оллантайр. — Вы… вы все-таки…
— Они летали. А когда женщина желает летать — лучше не мешать ей, — сказал Мастер Войны.
Тайтингиль же, подняв светлые брови, неотрывно глядел на серьезную и чуть мрачноватую Алинку.
— Здрасте, дядя Тай, — выговорила та и улыбнулась.
— Я старался удержать… — заговорил было в то же время Эйтар, но осекся под взором своего дайна.
— Мы приготовили стол, — подала голос принцесса Йул и, в отличие от Ольвы, без стеснения повисла на высоченном отце. — Сделали еду и… убрались. Можно вести военный совет. Все не так просто, как показалось вначале. Поверь мне.
— Поверь ей, — поддержал Йуллийель Мастер Войны, и Оллантайр, ненадолго потеряв ориентиры, металлически пожал плечами, породив сверкающими сочленениями доспеха тысячи солнечных зайчиков.
— Не могу играть. — Эстайн, забившись в угол, смотрел на Даэмара всеми восемью глазами. — Не хочу.
— Эх, — вздохнул следопыт. — Мне тоже надоело.
— Я чувствую зло. Я чувствую моих братьев… они нашли много голов. Они хотят есть, — жалобно выговорил паук.
— А тебя как можно покормить? — осторожно спросил эльф.
— Мне можно дать голову… животного, — выговорил паук. Жвалы его шевелились. — Она не будет снимать жгучую железку… я могу расти дальше. Ты играл со мной. Ты имеешь имя. Даэмар. Послушай меня.
Лесной эльф наклонился к решетке.
— Дай мне принять участие в битве. Я часть своих братьев, — проскрежетал паук, и в его голосе была искренняя мука. — Я знаю, что объявился… настоящий страх.
— Кто объявился? Что ты чувствуешь? — спросил Даэмар. Он повернулся и крикнул несколько певучих слов другому эльфу, стоящему на галерее выше; тот отправил весть дальше.
— Я чувствую… смерть… убивать… идти далеко, — беспомощно выговорил Эстайн. — Я чувствую… большую опасность. И силу. Непонятную силу. Много. Даэмар, — паук приблизился и восемь его глаз заблестели просительно, — ты хочешь быть в битве. Я хочу. Любовь. Вечность. Друзья. Там Ольва. Там те, кто поверил мне. Я отвезу тебя в бой. Дай мне попасть туда. Смотри.
Паук потянулся; Даэмар невольно попятился, положив руку на рукоять меча… щелчок, еще щелчок — кованые прутья решетки оказались попросту перекушены. Эстайн высунул пару ног наружу и втянул назад.