— Что ты думаешь делать? — негромко спросил Тайтингиль, появляясь сзади. — Здоров ли ты? Твоя нога еще не зажила… и ты ушибся, когда падал с дирижаблем. Ты останешься с Марусей в Темном Сердце?
— Не р-решил еще, — чуть грустно муркнул Котяра.
— Завтра мы уйдем. Оллантайр хочет убедиться, что за ночь подданные Мастера Войны подготовят замок к войне и осаде так, чтобы тут было не страшно оставить Ольву, Йуллийель и Даниила.
— Ты же знал, — тихо сказал орк.
— Я — знал. Я точно знал, что дайна Тенистой Пущи, супруга Оллантайра и мать двух эльфинитов, пришла из другого мира, — решительно проговорил Тайтингиль. — Я много слышал о Москве и ничуть не сомневался, что, если драконья кровь откроет мне куда-либо путь, я попаду именно в этот мир. Знание ведет, словно… карта. Поэтому Алина и Маруся оказались здесь. Их вело знание, куда они хотят попасть, Котов. Их вело то, что они чувствовали.
— Вот и я чувствую. Я твой оруженосец. Мне надо быть с тобой. А нога — заживет же…
— Ты подумай до утра, — мирно выговорил витязь. — Я хочу отдохнуть. Я нашел тут сено. Свежее. Буду спать там. Я буду спать… и петь Ирме и сыну, где бы они ни были. Чтобы поддержать их и напитать моей силой. Моим благословением. Потому что… — Взгляд эльфа снова устремился в бесконечность, теперь скрытую в предвечернем сумраке. — Этот враг и впрямь могуч. И он таит нечто непредсказуемое, Котяра. Если я всецело осознавал Цемру, то тут не могу понять, кому противостою. Это выше моего опыта. И это… странно.
— Л-ладно.
Тайтингиль ушел, а Котов еще чуть постоял, глядя, как у горизонта, над болотом, чуть освещаемым закатным солнцем, поднимается ядовитое марево — и пошел вниз, на плац. Прогуляться, а главным образом — проверить ногу.
И вдруг его за плечо развернула жесткая рука.
Котов испуганно муркнул и оказался нос к носу с Мурбуком.
— Азар. Потрошитель Азар, — выговорил тот раздельно. — Поговорим?
Котик не успел выговорить ничего дипломатического, как на него обрушился здоровенный шестопер. Нога не подвела, Дима увернулся, и удар прошел вскользь — но все равно было больно! Он взвыл и упал на колени — и успел лишь прижмуриться и выставить руки вверх в блоке, защищаясь от следующего замаха.
— Марусса моя! Россыпи мои! — орал дорвавшийся до власти Мурбук. — Войско мое! Ты сгинешь насовсем! Меня назначили, меня любят, меня!
И тут он сам ткнулся в плиты плаца рядом с Котиком.
На огромной кобыле, сделавшейся внезапно верткой, сидела скорченная тень. Гленнер был вооружен длинной палкой. Он не собирался недооценивать боевую мощь Мурбука — четыре или пять нешуточных ударов обрушились на скального орка. Когда тот оказался под передними копытами Винни Пуха, она ловко наступила на него раз, другой — и офицер армии скальных орков оказался посрамлен.