Серые Россыпи простирались вокруг — каменные гряды, сколь хватало глаз, подернутые туманной мглой. И сколь же хватало глаз, они полнились шевелящимся, кишащим паучьим воинством.
— Иди сюда, — сказал волшебник, и голос его уже был иным. Ничего покровительственного, приторного не осталось в нем. Это был голос изыскателя, созерцающего свой лучший опыт.
Аэктанн поднялся, будто втек по камням, только колыхнулся длинный подол и что-то сухо, тихо проскрежетало по камню.
— Ты командуешь ими посредством магии, сынок, — продолжал Мрир, и сын Цемры слушал его внимательно, сощурив белые глаза. — Магия же и истощает тебя. Так будет в бою. Привыкай. Вели им снова.
Аэктанн снова вскинул длинную, перевитую жилами руку.
— Не так. Обе. В полную силу.
Повинуясь мановению его ладоней, паучьи отряды снова начали движение.
Они стояли друг напротив друга, дирижер и оркестр, безумная стихия и ее удивительный хозяин. Преображенный паук чутко шевелил пальцами, двигал кистями — и его младшие братья шли туда и сюда, вправо и влево, вперед и назад, смертоносные живые волны, полные ненависти.
Мрир внимательно следил, как напрягаются желваки на острых скулах Аэктанна, под глазами пролегают темные тени. Ему было трудно.
— Старик…
— В бою будет так и еще хуже. Ты должен учиться. Учиться преодолевать себя. А теперь пошли их принести тебе пищу. Прикажи. Сформулируй, что хочешь. Человека, эльфа. Представь. И вели им добыть. Тебе дана великая сила. Умей же пользоваться ею.
Бывший паук медленно выдохнул, опустил длиннейшие ресницы безумных глаз — и напряг пальцы. Энергия, текущая с кончиков когтей, была видима даже Червеню. Тончайшие иссиня-лиловые нити пронизывали туманы Серых Россыпей, направляя черные потоки щетинистой протоплазмы к одному ему видимой цели.
Никаких поселений вблизи не было — пришлось ждать… и вот наконец живая волна отхлынула, оставив на камнях тело девушки. Паучий яд кипел в ее крови; русая голова металась, губы безмолвно двигались, выговаривая шепот бреда.
Аэктанн склонился над ней, провел кончиками когтей по лицу, оставляя красные линии царапин.
— Красивая… красивая. Она… годна.
Червень поежился и снова скрылся за длинной мантией Мрира.
Чтобы не видеть, как чудовище, дитя чудовища прилипает поцелуем к безвольному рту жертвы.
И с отвратительным хлюпаньем высасывает ее плоть, жизнь, саму душу, восполняя свои силы.
* * *
Оллантайр и Тайтингиль, стремясь более не оборачиваться назад, скакали вдоль войск, назначая сотников и тысячников, распределяя новые силы по флангам и командирам. Предельно простая боевая задача — уничтожать пауков везде, где они только появятся.