Инопланетянин с трудом перевалил тело черед подлокотник пилотского кресла, уперся коленями, ладонями. Он разгибал себя, как давно заржавевший погнутый гвоздь.
— Живы?
— Живы, — шепнул Тайтингиль. — Не могу разбудить. Тебя — смог.
— Это сильнее… прыжка. Драконья кровь.
Белые глаза с широченными зрачками уставились на Тайтингиля.
— Тебе не сделалось ничего. Я еле собрал нейроны, а ты… бодр. Такие пилоты, как вы… покорили бы галактику.
— Если бы… мы были, верно? Если бы эльфы были в твоем мире… но нас нет, союзник. Мы в Эале, в единственной складке ткани мира, а оттуда уходим прямо в Чертоги Забвения, — горько выговорил Тайтингиль.
Мастер Войны поднялся со стоном.
— Драконья кровь… Где мы?
— Не знаю, — задумчиво выговорил витязь, — я же еще не пилот. Еще нет.
Корабль автоматически перешел на режим минимального жизнеобеспечения, и большинство источников света выключились.
Тайтингиль не мог оторвать взгляда от сонма звезд, висящих за мутным стеклом маленького иллюминатора. Они двигались, жили своей жизнью — и, казалось, даже дышали, ритмично мерцая в пустоте.
Звезды…
Мастер Войны наклонился над Алиной, лежащей навзничь, провел пальцами по вискам, по шее.
От Котова была видна только филейная часть, остальное скрывалось под креслом.
— Надо выводить. Может быть… звездная горячка. Кот-ту не будет плохо, — он скривил рот в ухмылке, — Безмозглый, нейронов нет, нечему портиться.
Тайтингиль подошел к пульту, коснулся подлокотника кресла. Слабо освещенная панель управления кораблем притягивала взгляд.
Притягивала.
Мастер Войны деловито шуршал по одному ему ведомым закромам, поругиваясь на бесхозяйственных криданцев.
— Корабль умирает. Я чувствую, — сказал витязь.
Раздалось басовое лязганье, по обшивке прошла короткая дрожь.
— Что это?
Мастер Войны мельком глянул в иллюминатор.
— Она избавляется от лишнего, корабль. Отстрелила съемный модуль. Чтобы не… не поддерживать. Экономит ресурс. Воздух.
— Вот как, — тихо сказал витязь. — Я шел к звездам… чтобы погибнуть среди них? Какие красивые… вижу так близко, есть время рассмотреть. Но… неужели все кончится вот так? У меня же… сын.
— Сын, — еле слышно ответил тот. — Сын… у меня был. Хороший воин. Погиб в золоте как истинный йертайан.
Он невесело усмехнулся.
Нашелся медицинский пакет. Мастер Войны распаковал шприц, осмотрел потускневшие надписи на ампулах.
— Этим препаратам много лет, — выговорил он. — Много. Но…
От укола Алина распрямилась бешеной пружиной, как героиня Умы Турман в «Криминальном чтиве». Заозиралась, переводя дыхание.
— Корабль. Значит, мне не приснилось! Дядя Тай… господи, как голова болит…