Эльф погладил ее по волосам, убирая колкие взрывы лекарства в висках, осторожно обнял.
Алинка всхлипывала и колотилась всем тоненьким телом.
Мастер Войны тем временем колдовал над валяющимся в отключке Котярой. Взял шприц. Отложил. В мертвой тишине прозвучали звуки пощечин.
— Кот-ту!
— Мастер!
— Ты превратился снова, Кот-ту! Стал совсем негодный, совсем! И не смей тошнить здесь!
Послышались звуки истошных причитаний и просьбы дать зеркало, попить и сладенького для восстановления нервных сил. Алинка протянула мятый-перемятый, завалявшийся в одном из сотни карманов камуфляжной курточки «сникерс». Котов замурчал теперь бессвязно, причмокивая и ощупывая лицо руками.
Тайтингиль улыбнулся.
— Ты снова стал собой.
— Разницы не вижу, — фыркнул гертаец. Он снова рылся в криданских запасах тысячелетней давности, выискивая нечто одному ему известное. — Вот, держи.
Котов, выглядящий как усохшая улитка внутри орочьего доспеха, растерянно озирался в корабельной тьме. Большую стеклянную бутыль он взял рефлекторно, понюхал и отпрянул.
— Меня р-развезет же, ну, — сказал нерешительно. — И стошнит, теперь точно.
— Я не знаю, что здесь за препараты, — ответил Мастер. — Старый криданский язык, не все понимаю. Знал одно наверняка, использовал, хоть и старое. Ввести тебе неизвестное?
Котяра решительно присосался к горлышку и закашлялся.
— Вести, вывести… нет уж. Это должно быть взаимно. Ох, ядреная!
— Что станем делать, союзник? — спросил Тайтингиль. — Что? Где мы? И когда — мы?
— Я не знаю, — ответил Мастер Войны. Он стоял, чуть покачивая в руках объемный шарообразный предмет. — Не знаю. Корабль почти не жива. Приборы не функционируют. Сигнала нет. Это старая модель, такая… дрянь… — Гертаец закашлялся согласными. — Здесь нет даже… нечем подать сигнал. Маяк — вот. Отдельный.
Алинка потянулась глянуть.
— И как он работает?
— Надо сообщить о том, что мы потерпели бедствие. И вывести его наружу.
— Что сообщать?
— Что угодно.
Она подошла ближе, кашлянула и заговорила над шаром.
— Я Панченко Алина Николаевна из Москвы, — задумалась, замолчала. — С Земли. Улица Щукинская, дом восемь… Блин. Я жила, как дура, а потом встретила Мастера Войны. И теперь он мой. Я его люблю. И если кто-то нас найдет — просто знайте это. Просто.
Тайтингиль смотрел на уродливый металлический шар, который держали тонкие руки Мастера Войны.
— Ирма, — наконец сказал он. — Я желал наступить на звезды, сколько помнил себя. Я шел тысячи лет — и наконец я пришел к тебе. Наш сын — пусть он будет счастлив. И ты будь счастлива тоже. Я знаю, что часто последние рубежи не являются последними. Мы постараемся уцелеть. Уцелеть… чтобы я вернулся… к тебе… и смог помочь своему народу. Я найду Чертоги Забвения, если буду жив.