Спальня хозяина дома — с резным дубовым стеллажом, с массивным столом, картой на стене, таким же сундуком и такими же рогами — не очень отличалась от гостевой.
— Тайтингиль…
Эльф лежал в постели, укрытый поперек бедер простыней, и хмурил лоб в раздумье, заложив за голову длинные жилистые руки. Скрутка волос прихотливо вилась по подушке.
— Доброе утро, — улыбнулся Азар. — Ты говорил о кр-рови вчера. О драконьей. А зачем — кровь?
— Я до сих пор чувствую, что силы не вернулись. После перехода между мирами… после смерти девушки. Я выпил бы драконьей крови, совсем чуть-чуть, и был бы исцелен.
— Я тебя сейчас сам исцелю, — пообещал орк, которого беседы о подобных угрожающих материях совсем не радовали. — Кашу у тебя есть из чего свар-рить? Или яишенку! С колбасой, н-ну или с мясом, с мяу-сом, а?
— Я приготовлю, — прозвенел чистейший девичий голос. — Ты будешь мясо, светлейший? Орку — тоже?
Хлопнула входная дверь, и в той части, где накануне Котик ознакомился с дровяной печью, раздались бодрые звуки хозяйственной деятельности.
— Он оруженосец, Ринрин, — ничуть не удивляясь, сказал Тайтингиль. — Да, буду.
Он не торопился выскакивать из постели и одеваться — так и лежал недвижно, подняв твердый подбородок.
Котик, услышавший приятное, влекомый смутными побуждениями, сунулся на кухню.
И замер.
Эльфийка, долговязая и узкая, с птичьим хищно-горбоносым профилем, разбирала огромную корзину с припасами. В кожаной куртке, набитой клепками, она выглядела совсем не домохозяйкой. Искоса глянув на Азара, фыркнула, повернувшись к комнате Тайтингиля:
— Ты снова переполошил муравейник, светлейший. Двор Виленора, все дозоры и стража обсуждают тебя… и твоего слугу.
— Оруженосца.
— Он из скальных орков? — Дева бросила оковалок мяса на доску, обтерла руки полотенцем и подошла к Котику, улыбаясь как ни в чем не бывало. — Привет. Разговариваешь? Морда симметричная, глаза одинаковые, плечи одинаковые, руки одинаковые…
Эльфийка запросто трогала указанные части Котика — и в этом не было ни унции кокетства, а только практическое, почти техническое любопытство — будто она изучала стать коня или прочность брони.
— Да, скальный, мало их осталось, славные воины. Не очень умны, конечно…
Котик сначала привычно заулыбался, глядя в серые, как два гранитных камушка, глаза; но, услышав последнюю фразу, насупился и забубнил что-то про вакуумное оборудование, термические печи и инновационные технологии, которые ему приходилось рекламировать во время московского бытия.
Гостья искристо усмехнулась, оглядывая его.
— …но доблестны, отважны и крепки статью, — закончила она на позитивной ноте. — Я Ринрин, орк. Тайтингиль, я принесла меч Арвиля. Ты велел. Лантир не осмелился возражать. Ты пойдешь в Пущу, Тайтингиль?