— Пр-роясните, — подал голос Котик, — Тай…тингиль, девушка с нами?
— Девушка — мой давний боевой друг. В схватке с пауками, о которых вчера принес весть Лантир, погибли ее друзья, — грустно сказал Тайтингиль. — Конечно, Ринрин с нами. Вне всяких сомнений. Садись.
После завтрака Ринрин хлопотала, убиралась на кухне. Котик принес ей в подмогу два громадных ведра воды. Тем временем Тайтингиль надел вместо массивных московских доспехов кольчугу, оправил на поясе кинжал и остановился возле орка. Тот не спешил уходить, разглядывая тонкую фигурку, мелькавшую на кухне и от сапог до макушки усыпанную разномастным оружием. Глазищи его печально сияли.
— Что ты, оруженосец?
— Ты был таким… одиноким там… в Москве, — муркнул Азар. — Мне в голову не пр-риходило… что у тебя тут жизнь. Др-рузья… а я ведь пр-редставлял тебя — одним, единственным, взлетающим на белом коне над боем.
Тайтингиль посмотрел в глаза Азару, сжал его плечо и пошел на двор.
Ринрин подошла, стряхивая сверкающие капли с тонких пальцев.
— Ты подумай, сколько его друзей канули в Чертоги Забвения? Сколько потерь хранит каждое эльфийское сердце, орк? Тайтингиль — витязь, которому нет равных. Сколько бы тебе ни пришлось быть возле него — гордись.
— Я, — муркнул Котов, — я…
— Я еще ничего о вас двоих не знаю, — спокойно выговорила девушка, — но вижу, ты нужен ему.
То, что в его мире прозвучало бы весьма двусмысленно, здесь ударило Диму Котова прямо под сердце — почти до слез, до потери дыхания, как от ледяной осенней колодезной воды со вкусом высокого неба…
— Я скоро вернусь, Котяра, — послышалось со двора. — Жди.
Орк разворачивал холстины громадных свертков и доставал кожаные одежды, обувь. Могучая фигура почти двух с половиной метров ростом оказалась экипирована с ног до головы. Мастера дверги и люди знали толк в изготовлении снаряжения и шили на любых мимоезжих.
В итоге икры и щиколотки облегли великолепные сапоги на застежках, с бляхами и открытыми носами, выпускающими орочьи когти. Штаны — тонкая замша, рубаха из выкрашенного синей краской грубого полотна неуловимо напоминала джинсовую, колет из буйволовой кожи усилен круглыми стальными бляхами. Широкий, также набивной плотной чеканкой пояс охватил неожиданно ладную и узкую талию, шлем с кольчужной бармицей живо напомнил Диме Котову картину «Три богатыря».
Потом орк начал разбираться с деталями портупеи. Ринрин некоторое время наблюдала за процессом со стороны, а потом стала деловито и умело помогать; сухие пальцы застегивали замки, подтягивали завязки и осаживали доспех, и в конце концов эльфийка осталась довольна, что выразилось в молчаливом бодром похлопывании по плечу.