И думал о мести каждый день.
Пора пришла.
— Чё на, вот и туточки.
Охранную систему отключил Гришка Вермикулит, лучший по Москве спец по всяким компьютерным погремухам, а с замком Вася справился сам, благо навык домушника никуда не подевался. Мастерство не пропьешь, подумал он и гордо выпятил пузо.
Вася скинул ботинки на дорогой половичок, и воздух немедленно наполнился зловещими флюидами стиранных на прошлой неделе носок. В Ирминой прихожей было темно, вкусно пахло духами, а еще — недавно зажаренной яичницей; запахи вступили в непримиримую войну.
— Вася Брови, мля, долгов не забывает, — уверенно сказал беспредельщик и шагнул дальше. Шел он чуть бочком. Злобный трансвестит, впрягшийся за Ирму, ушатал его так, что лучшие костоправы до сих пор не могли понять, что делать с шеей.
Он отобрал тачку, бабло, волыну и, не чинясь, снял с облитой холодным потом Васиной шеи благородную рыжую цацку. Вася смотрел на жуткие когтищи, плавно двигающиеся в опасной близости от своего лица, — и обмирал.
«Теперь ты должен мне, Вася Бу-рови. Я взял всего лишь вещи, но оставляю жизнь. Это — честно. Быть должным Мастеру Войны — честь, Вася Бу-рови…» — вещал странный мужик.
Вася все вернет. И возьмет даже больше!
— Ща… по документам да по цацкам пройду.
Он открыл дверь в Ирмин кабинет и остановился, разглядывая вазу, купленную на его, Васины, кровные денежки в лучшем антикварном магазине Москвы. Белоглазый хмырь к моменту покупки избавился от черных бабских шмоток и впялился в другие, красные. Вася вспомнил, как он держал портного на мушке — тощая рука не дрогнула, противный тягучий голос дотошно объяснял, какими должны быть рукава, подол…
Вазу когтистый черт тоже выбирал придирчиво. Теперь темная посудина в Васин рост немым стражем стояла у диванчика в Ирминой комнате. Вася прищурился, колупнул заусенчатым пальцем эмаль.
— Э, мля… — с сомнением сказал он. — Чет не заметил я раньше…
На глянцевой темной поверхности древний художник прилежно выписал сцены убийства и расчленения. Маленькие самурайчики душили, резали друг друга, выпускали кишки и сносили головы, осыпая округу ярко прорисованными брызгами.
«Ваза должна быть лучшей, Вася Бу-рови. Это дар матери дома моего. Ирме».
Матери дома!
— Нормальный подарок… теще? — Вася почесал плешивый затылок. — Вот ведь паскуда, нелюдь!
Это был редкий момент, когда Вася не мог определиться, кого ненавидит больше, — Ирму или Мастера Войны. Немного подумав, он решил — обоих. Равенство, опачки.
Подойдя к комоду, он дернул верхний ящик и вздрогнул — в темной комнате, подсвеченной отблесками города из-за неплотных штор, кто-то двигался.