— Потому что ей больно.
Мастер Войны наклонилась и взяла мальчика на руки. Лишь она делала так, и еще Мать, но Мать постоянно была в боях и редко видела своего сына — будто бежала прочь от него. От мальчика, рожденного к несчастью. Закончившего ее великий род — потому что у мужчины от Черных Линий не может быть потомства.
Он привык, что его сторонились, боясь приманить неудачу.
Мальчик обхватил сильное плечо Праматери и примостился, как птенчик, прижавшись виском к ее виску. Он очень любил высоту. И он любил интересное.
— Как это — больно?
Госпожа Мастер Войны показала ему — дай руку. Мальчик откинул пестрый широкий рукав детской одежки и показал ей запястье. Украдкой он разглядывал наготу геянки, отшлифованную работой великой Праматери.
— Вот так, — сказала госпожа и дотронулась когтями до белой кожи. — Что ты чувствуешь?
— Ты касаешься меня, — ответил он.
— А вот так?
Она нажала сильнее, и на тонкой ручке появилась капля крови.
— И так тоже. Ты касаешься.
— Мы от Черных Линий, — пояснила очевидное Праматерь, глядя, как по запястью ребенка течет темная струйка. — Нам не бывает больно. В этом наша сила. И во многом другом. Мы быстрее всех в великом космосе. Мы лучше всех правим кораблями. Мы знаем искусство войны. Умеем подчинять и добиваться своего. Смотри, я покажу тебе, как сделать ей хорошо. На теле есть точки, смотри…
Она протянула руку и вдавила когти в грудь пленницы, повела ниже, оставляя сочащийся багряными каплями след; послышался душераздирающий стон.
Мальчик смотрел.
— Где твои корабли? — спросила госпожа Мастер Войны. — Где ты скрываешь их? — Пленница вытянулась в путах, повинуясь движениям руки великой Праматери. Вытянулась и задрожала, уже иначе.
Здесь свершалось что-то… тайное.
Мальчик запоминал.
— К-квадрат восемнадцать-два… у Авроры… Квадрат… ааах…
— Ей больно? — спросил он, следя за мерно движущимися пальцами великой Праматери. — Теперь тоже? Это боль? Боль управляет обычными людьми?..
— Ей больно и приятно.
— А мне так… может быть?
— Никогда. Но в этом твоя сила. Никто не сможет управлять тобой. А геянка слаба и сейчас сделается безумна от того, что чувствует. Убивать ее даже не будет нужды. У обычных людей боль и наслаждение ходят рядом. Иногда… слишком близко… ты запомнил, что я делала?
— Я все запомнил, Праматерь, — серьезно ответил он.
Он запомнил, да.
Госпожа Мастер Войны подняла мальчика на вытянутых руках. Маленький, как все мужчины Йертайан, зато вырастет очень быстрым. Интересуется, понимает, помнит. Не боится. Его глаза раньше всех в роду утратили цвет. Сейчас только в одном зрачке осталась крохотная голубая капля, но и она скоро растворится.