— Э… ты ведь живёшь в Москве, в свободное от охоты на меня время?
Он традиционно поморщился, не оценив моих лексических оборотов:
— Допустим.
— Это примерно в двух с половиной часах езды отсюда?
— В трёх по хорошей дороге.
— А сейчас дорога хорошая?
Алан продолжал хмуриться. Интересно, он вообще улыбаться умеет?
— Так! Чего ты от меня хочешь?
— Как же долго до тебя доходит, это, наверное, из-за роста. Я ведь уже сказала: Муромовы знают, что именно произошло с Ларисой на самом деле. Мне нужно с ними увидеться.
Лицо парня удивлённо вытянулось.
— Ты, правда, думаешь, что я сейчас брошу всё к чертям собачьим и повезу тебя в Москву?! — возмутился он.
Я спокойно выдержала колючий взгляд серебристых глаз и парировала:
— Ты уже бросил всё к чертям собачьим, когда поселился в этой глуши рядом со мной. Разве следить за потенциально опасной для общества дочерью маньяка сейчас не основная твоя задача? Впрочем, я могу вызвать такси, вдруг ты действительно занят делами государственной важности.
Я гордо развернулась и направилась в сторону гудящего, как улей мини-маркета. В таких местах обычно всегда можно найти свободное авто с шашечками. И желательно сделать это поскорее, судя по колоритным серым тучам и внезапно поднявшемуся ветру, небеса с минуты на минуту разразятся чем-нибудь влажным и неприятным.
Такое дождливое лето на моей памяти было лишь однажды. Солана тогда сказала, что летние дожди — это слёзы тех, кто оплакивает неупокоенные души, затерявшиеся во времени и пространстве. Родные и близкие не знают, что с ними случилось, не могут прийти на место последнего пристанища, а дожди идут везде и доносят до усопших боль, любовь, сожаление, тоску и раскаяние живых…
«Гранд Чероки» догнал меня через пару минут. Его владелец неохотно открыл дверцу и сурово предупредил:
— Бензин за твой счёт!
* * *
— Давай сразу внесём ясность: я в этом фарсе не участвую! — торговался Войнич по дороге в столицу.
— В каком именно?
— В допросе Муромовых. Честно говоря, не представляю, что нужно сказать, чтобы они взяли и выложили тебе всю информацию на блюдечке с голубой каёмочкой.
— А почему нет? Столько лет прошло. Алла развелась с мужем, у девочек давно собственные семьи. Возможно, теперь у них нет причин скрывать правду, — рассуждала я, исподлобья наблюдая за Аланом.
Тот продолжал хмуриться и буравить тяжёлым взглядом дорогу. В стекло стучали редкие капли начинающегося дождя. Где-то вдалеке гремели первые раскаты грома.
— Если причины были тогда, они и сейчас никуда не делись. В таких делах срока давности не существует. Не вижу логики.