Лежать на песке было некомфортно. Даже сквозь толстую холстину, из которой землянин недавно соорудил себе подобие одежды для работы в мастерской, песок обжигал не хуже разогретой сковороды. Не менее раскаленным был и воздух. Привыкнув к прохладным и местами сырым подземельям академии, сейчас Костя испытывал настоящее мучение. Носоглотку обжигало, дышать ртом не было возможности – через несколько вдохов все во рту пересыхало, а язык превращался в наждачную бумагу.
Но самой главной бедой было, что это не Земля. Ну не могло быть на родной старушке-планете такого магического фона, что окружал его сейчас.
С вершины бархана во все стороны, куда падал взгляд, раскинулась пустыня. Идти можно было на все четыре стороны и с равной вероятностью отыскать как спасение в оазисе, так и смерть от обезвоживания.
Из куска холста, который выполнял роль рубашки, Костя соорудил чалму. При этом поежился, когда голые плечи и спина оказались под жадным пустынным солнцем.
Землянин решил идти к развалинам, которые успел заметить перед падением. Даже если там нет никого и ничего, то среди камней и стен можно отыскать укрытие от палящего солнца и дотерпеть до темноты. Как назло, между ним и руинами расположились самые огромные (по его мнению) барханы. Обходить было долго, приходилось подниматься и спускаться. Почти каждый раз, завершив спуск, Костя без сил падал на песок. Сначала делал пятиминутные передышки, потом они растянулись до двадцати минут.
До развалин он дошел только через несколько часов, хотя расстояние не превышало каких-то четыре-пять километров. К этому времени он едва держался на ногах. Кожа горела огнем, казалось, что она давно сползла, и теперь солнце с садистским наслаждением поджаривает оголившиеся мышцы. Губы потрескались и опухли.
Когда Костя подошел к развалинам, то не смог сдержать стон разочарования. Лишь обломки стен и колонн возвышались среди песка, больше тут не было ничего. Даже укрыться от солнца, упрямо зависшего прямо над головой, не было возможности. От бессильной злости Костя несколько раз ударил кулаком по лежащей и полузасыпанной песком колонне.
– Как же так?! Почему это происходит со мной?
Он сел, оперся спиной на колонну, не обратив внимания на вспышку боли, сложил ладони на бедрах и закрыл глаза. От жары мозг буквально плавился, мысли путались, рвались. Ничего путного в голову не приходило. Знал только одно: будет так сидеть – и уже к вечеру от него останется иссушенный труп.
– Русские, етитскую вашу маму, не сдаются!.. – прохрипел Костя, адресуя эту фразу неизвестно кому. Перевернувшись на колени, он ладонями стал отбрасывать в сторону песок от колонны. Часто делал передышки, отползая в сторону, и ждал, когда уляжется пыль. Потом вновь возвращался к работе. Примерно за час выкопал под поваленной колонной яму, достаточную, чтобы в ней лечь и вытянуться во весь рост. Прохладнее не стало, но хоть солнце уже не жгло…