— Еще пара сбросов, командир, и из нас получатся отличные рульки, — пробурчал Отто, подтягивающий к ногам ящик с динамитом в мягкой обивке. — Хорошо, что взрывчатка не сдетонировала. Тогда бы все отправились на небеса!
— Скорее, в ад кромешный! — поправил Ахмет, собирая разбросанные при бегстве в укрытие вещи.
— Отставить болтовню! — гауптштурмфюрер помотал головой, снова сморщившись от боли, облизнул пыльные сухие губы. — Кажется, у меня созрел план.
— Как? Еще один утопический вариант? — съязвил военврач, достав фляжку со шнапсом и делая два больших глотка. — Герр капитан, это бомба всколыхнула вам мозг?
— Липке!
— Прошу прощения, командир! Она, кажется, и на меня подействовала, — наигранно виновато парировал медик, чуть поклонившись. — Я даже захотел сходить «по большому» прямо сейчас.
Ахмет хихикнул, у Отто нервно заелозила нижняя челюсть.
— Если выберемся, я тебя на Шпицберген отправлю, медведей трахать и вымпел страны охранять, черт тебя побери… — Мютц не кричал, не бесился, а сказал это так, будто с лучшим другом беседовал. — Минуту внимания, господа суслики пустынные. Выбраться пешком отсюда мы не сможем. Быть зажатыми в поганом ущелье местными охотниками и ловить сверху бомбы их летунов мы тоже не можем. Получается, нужно искать другой выход отсюда. Так?
— Пещеру, что ли? — шутканул Липке.
— Не томите, герр капитан, что вы там придумали уже? — вяло прошептал Ахмет, с кислой физиономией глядя на мучения радиста, бинтующего себе окровавленную руку.
— Нет, не пещеру. Мы захватим этот самолет и улетим в Афганистан.
Липке взорвался диким хохотом, сразу перешедшим в кашель, Отто скривился от нелепой мысли офицера, а ехидно улыбающийся Ахмет позволил высказаться вслух:
— Герр капитан, вы бомбу башкой словили? У вас крыша поехала?
— Я сейчас тебе лоб прострелю, обезьяна черножопая! Ты у меня пулю языком своим длинным ловить будешь. Следи за ним, рядовой! — Мютц было взбесился, но, вспомнив недавний конфликт с подчиненными и свое патовое положение, осекся и продолжил: — И ты, Ахмет, сыграешь в этом плане главную роль.
— Говори, командир. Слушаем, — Отто нахмурился и уставился на офицера.
— Наш Ахмет единственный в форме солдата РККА. Поэтому он будет играть роль конвоира. Так как я и Граббе самые слабые в группе из-за ран и увечий, бегать не можем, только ковылять, попробуем обмануть русских. Ахмет поведет нас под дулом своего автомата на юг. Мы без оружия и амуниции топаем с поднятыми руками. Возможно, идти придется долго и по жаре. Для собственного успокоения сунем за ремни сзади по пистолету и по гранате в карманы. Чтобы не выпирали длинные «М24» и не выдали наши намерения, используем «яйца»