Сейчас же Синцов проклинал песок, попадающий в нос и на губы, за шиворот и в уши, духоту лежбища и фрицев. Ожидая незваных гостей по наводке мираба Агинбека, лейтенант свято верил в успех заградительной операции, в удачу охотника и свои силы. И ждал врага, который вскоре и показался…
Два диверсанта на полусогнутых, то ли от страха, то ли от сложности передвижения по сыпучему рыхлому песку, ногах появились из-за гребня в ста метрах от ожидающего их офицера НКВД. Матовые, с натянутой сеткой каски, серые егерские ботинки, комбинезоны «осень-хаки». У каждого за спиной ранец с верхом из телячьей шкуры, на левом боку саперная лопатка, кобура, висящая почти на животе, граната с длинной рукояткой заткнута за ремень. В руках пистолет-пулемет «МП-40», по бокам на поясном ремне подсумки с магазинами. Типичные паратруперс СС, экипировку и амуницию которых Синцов изучал еще на курсах Высшей школы НКВД. Озлобленные, хладнокровные, матерые десантники ваффен-СС. И именно с ними лейтенанту сейчас придется схлестнуться!
Николай, уже не обращая внимания на раздражающую каплю пота на кончике носа и слабость ниже живота, собрался с духом. И…
— Хенде хох!
Сразу же пришлось один раз выстрелить из «маузера», потому что дернувшиеся от испуга гитлеровцы не подняли рук, как приказал бархан, не упали лицами в песок, а повели стволами в сторону окрика. Пуля угодила одному из них в бедро, отчего фашист со стоном свалился, выронив оружие и схватившись за рану. Другой полоснул очередью наугад, абсолютно не видя цели, завертел головой.
— Хенде хох, твою мать! — снова выкрикнул бархан, и теперь враг, кажется, определил источник команды. Не веря своим глазам, щурясь от солнца и песчаного ветерка, десантник поднял «МП-40» на уровень лица, быстро целясь в еле заметный теперь холмик.
Новый выстрел поверг и этого диверсанта, который, падая с простреленным плечом, заметил вздыбившийся в десяти метрах от него песок.
Синцов, как черт из табакерки, выскочил из укрытия и сразу сделал кувырок к подножию бархана, встал на колени, направляя пистолет на противника. Стрелять не пришлось — оба раненых корчились в ложбинке, не пытаясь сопротивляться. Лейтенант рванул к ним, держа оружие наготове и краем глаза бдя за дальним краем низинки.
— Я же сказал, руки вверх, уроды! — бросил Николай, подскакивая к немцам и хватая из песка трофейные автоматы.
Вдруг один из рослых десантников, превозмогая боль в руке, вскочил и набросился на обидчика. Синцов поднятым автоматом парировал удар ножа, зажатого в кулаке гитлеровца, отвел лезвие в сторону и сильно пнул фрица в пах. С истошным воплем тот повалился и, зарываясь потным лицом в песок, скорчился в позе зародыша.