— Вас понял, товарищ капитан. Что с пленными делать?
Офицер бросил презрительный взгляд на трех измученных, в полуобморочном состоянии, связанных диверсантов.
— С ними пусть останется Абай и Мирзо. Близко не подходить, в разговоры не вступать, воды не давать и никакого мщения. Слышите меня, дехкане? Советской власти эти трое нужны живыми, у них есть важная информация, которая пригодится командованию. Вам понятно?
Два местных ополченца закивали, потрясая один топором, второй кухонным ножом для разделки мяса.
— Дождетесь подмогу из центра и сдадите пленных офицеру НКВД. Усекли?
— Ага.
— Да, капитана.
Делягин еще раз посмотрел на лежащих в пыли связанных фрицев. Поисковая группа обнаружила их в распадке между барханами недалеко от яйлака. Закопанных в зыбучие пески по самую шею. Один из немцев, укушенный скорпионом в щеку, находился при смерти, покрывшись бордовыми пятнами и выпуская желтую пену изо рта. Двое других были не намного лучше — солнце и страх выжали из заложников все соки. Некогда здоровенные мужики теперь представляли собой жалких заморышей.
«Никуда они не денутся отсюда! — подумал капитан, вскакивая в седло единственной лошади в группе. — А вот нам еще предстоит помучиться».
— Мирзо, ты остаешься за старшего. Смотри мне, пленных сохранить живыми и сдать милиции или НКВД. Если вдруг что-то пойдет не так или заметишь опасность, запали вон тот хлев. Да-да, не таращь глаза, просто запали его! Столб дыма мы издалека увидим, и я пошлю вам помощь. А хлев этот я хозяевам отстрою. Лично. Понятно?
— Да, капитана. Така точна! — смешно козырнул, вскинув ладонь к чалме, дехканин в драном полосатом чапане.
— Старшина, ты почему еще тут? Живо в Зарафшан! — гаркнул Делягин и, когда горстка людей на верблюдах, улюлюкая, скрылась за аулом, обратился к Гугуш:
— Девочка, давай верить в то, что твой дед и лейтенант живы. Просто верить. И все, — и тут же рявкнул: — Рядовой Нигматуллин! Рацию на волну штаба САВО. Скорей!
— Есть!
Пока мужчины докладывали в центр о пленных и своих планах, находясь в опустошенном Кызылкудуке, Гугуш смотрела вдаль, на юг. Туда, где сейчас находились два ее самых любимых человека.
Она не верила, она — знала, что оба живы.
* * *
Служба в спецподразделении ваффен-СС приучила Йозефа к железной дисциплине. Немедленное исполнение любого поручения или приказа старшего офицера воспринималось как нечто должное и, безусловно, правильное. Все диверсанты знали, на что идут, каждый раз покидая базу. Смерть в постели родного дома от инфаркта не была легче, разве что выглядела красивее, чем в бою. Без крови на теле. Смерть — она и есть смерть. Всегда и для всех одинаковая: внезапная и неотвратимая.