- Ирия, а сколько я у вас уже… гощу?
- Пятый день пошел.
Пятый? Мысленно подчитала время и ужаснулась. Только бы повезло, только бы успела вслед за ними из деревеньки Ог уйти!
Схватила женщину за руку, спросила тревожно:
- Обоз с дровами в сторону селения Ажуг уже ушел?
- Этим вечером только поползет, - она меня за стол усадила аккуратно, плечей и спины не касаясь, придвинула ближе горшочек с вареной крупой и луковой зажаркой, соленья из помидор. - Снега много навалило, они два дня назад ехать не решились.
- Это хорошо, - даже вздохнула с облегчением. - Слава Богу.
Женщина прищурилась, прицыкнула языком:
- А ты у меня не останешься?
- Нет.
Нельзя мне здесь оставаться, нужно уходить и чем дальше, тем лучше.
- Ариша! - воскликнула она сердито. - Кто ж в Весеннюю Тосу за обозом идет?
- Я иду.
- Как идешь?
- Пешком, - ответила с улыбкой. - По их следам пойду. Так надо.
- Что за дурь?! Сиди у меня до весны… Родителей нет, так ты хоть дядьку твоего пожалей и Севуню, как они без тебя, а?
- Им без меня должно быть очень хорошо. Женился дядя на белошвейке в эту Ночь Ледокола.
- Счастье-то какое! Рата согласилась и в дом его вошла?
- Согласилась. Вошла. - Глянула уверенно, а голос не сдержала, слезливо просипела на последнем слове.
- А ты что, не прижилась? - вглядываясь в мое лицо, Ирия с тревогой спросила. - Или для дядьки твоего белошвейка дороже племянницы?
- Не дороже, я решила жить от них вдали.
- А как же Варос, парень твой?
- Женился… - голос стал совсем глухим, слова обрывистыми. - На Марийке рыжей.
- Девчонка из Княжих? - ошеломленно переспросила Ирия. - Ей же всего пятнадцать лет!
А я вспомнила, как Варос ею хвастал меж друзей и все-таки тихо всхлипнула:
- Зато у нее грудь большая, бедра широкие, кожа, как молоко и косища толщиной с кулак, а еще приданное. Пусть не дочь старосты, но тоже из семьи торговцев и под венец голой не пойдет, с… с… с приданным она.
Тяжко вздохнула и шмыгнула носом:
- А то, что молодка, ему на руку. Такая слово поперек сказать не посмеет, к тому же нетронута…
- Ариша, - хозяйка дома оказалась за моей спиной, обняла, по голове погладила, - ну что же ты, что же ты плачешь? Пусть и живет себе кабель блудливый с рыжей курвой.
- Ирия, как можно так о девочке?
- Можно, еще как можно, - она села подле меня, обняла крепко. - Я что ли семьи этой не знаю? Девчонка хоть и молода, но нрав у нее, как у ослицы упрямый, а кровь горячая. Варос сам вскоре взвоет. И из приданного не получит ни гроша. Зря, что ли чета Княжих в своем дворе дом построили? Сейчас переманят на готовое зятька и будет он на их семью пахать, как вол. Не свой, такого не жалко.