Шарлотта привычно хлопотала вокруг меня с такой старательностью, которая бы еще несколько месяцев назад повергла бы меня в полное и абсолютное недоумение. Как ни странно, но чем явственней проявлялось для окружающих мое положение, тем больше рвения проявляла служанка, постепенно усмирявшая свой дурной норов. А ведь я была уверена, что Шарлотта Уилкинс никогда не начнет с охотой и старанием выполнять свои обязанности горничной.
– Что-то ты совсем бледная сегодня, хозяйка, - отметила горничная, глядя на меня с откровенным неудовольствием. - Опять ведьмино отродье спать не давало?
Ребенка Шарлотта называла исключительно так,и никакие просьбы и угрозы не могли заставить ее перестать. Меня коробили слова девушки… Но я не могла сказать, что она совершенно неправа, ведь уже через пару недель после моего спасения Шанта сообщила, что вся сила, накопленная Тшилабой, передалась именно моему ребенку. Если бы только старая колдунья могла представить себе, что ее наследником в итоге станет ребенок ненавидимого внука, наверное, десятой дорогой обходила бы и лорда Дарроу,и меня саму. Или постаралась бы убить сына своей любимой дочери куда раньше, не размениваясь на проклятия и прочие ухищрения.
– Это не отродье, Шарлотта, - строго одернула я служанку, впрочем, ни капли не сомневаясь в полной бесполезности этой попытки призвать к порядку. – Это невинное дитя, которое не запятнано ни единым грехом. Когда ты, наконец, поймешь такую простую вещь?
Горничная хохотнула и посмотрела на меня как кошка, не мигая.
– Посмотрим еще, какое это невинное дитя, хозяйка, когда оно дар покажет. Немалой силы родится колдун, и пo-нашему будет уметь творить чары,и по-цыгански. Перед таким и горы в пыль обратятся,и
воды морские расступятся.
Высказав свое мнение, Шарлотта удалилась за завтраком для меня.
Я задумчиво погладила живот и тяжело вздохнула.
– Что же, драгоценный мой, значит, будешь могущественным колдуном?
Ребенок хорошенько пнул меня по руке. Ну, рука – не почка и не желудок, не страшно, но характер у крохи точно обещает оказаться легким, совсем как у Николаса и меня самой. Я мечтательно улыбнулась. А ведь со дня на день родится.
Скорей бы!
Чем ближе становился знаменательный день, тем реже дорогой супруг покидал дом, стараясь все дела решать здесь же, не оставляя меня ңи на секунду без своего присмотра. Я попыталась тонко намекнуть Николасу, что теперь-то, после гибели Греев и леди Элинор, мне наверняка никто не угрожает, и нет необходимости настолько сильно беспокоиться за мое благополучие. Намек его милость, разумеется, понял, однако поведение не изменил, заявляя, что пусть он и дорожит интересами государства сверх всякой меры, однако жена, готовая вот-вот разрешиться от бремени, все же куда важней. Даже интересов короны.