Пламя свечи танцевало бесшабашную джигу, опасно колеблясь от нашего дыхания. Я смотрела в твои почти ожившие глаза. Сейчас там отражался лишь теплый цвет настоящего огня. Ты осторожно держал меня за руки, смотря на глубокие следы, оставленные твоими цветами.
— У тебя есть враг? — твой вопрос заставил меня слегка вздрогнуть.
— Враг… — задумчиво повторила я, не отрывая широко раскрытых глаз от свечи. — Враг — это целая философия. Он ближе самого близкого друга. Найти друга легко, найти врага себе под стать — невероятно сложно.
— Он должен быть умным, если не умнее тебя, — подхватил ты. — Он должен вызывать у тебя гордость. Друг может позволить себе роскошь быть глупым, враг — никогда. Иногда человек тратит всю жизнь на поиск достойного соперника, но так его и не находит…
— У меня нет врага, — тихо сказала я.
— У меня тоже, — ответил ты, легко проводя пальцем по моей ладони. Я прерывисто вздохнула то ли от прикосновения, то ли от боли. — Хочешь, я придумаю для тебя мир?
— Кто ты? — этот вопрос волновал меня слишком долго, чтобы не добиться на него ответа. Хотя… Внезапно я поняла, что не так уж и важно то, что ты скажешь. Слова — пустые оболочки, которые не способны отразить истинную сущность явлений.
— Творец, — ты пожал плечами. Твоя улыбка была слегка виноватой, будто бы ты не знал, как понятно донести до меня свою мысль. — Бог, если хочешь. В пределах своих мини-вселенных.
— Покажи, — почти потребовала я. Ты протянул руку куда-то в темноту, и вытащил свой ноутбук. Холодный, мертвенный свет озарил твое лицо. Глаза твои вновь стали загораться тем лихорадочным, безумным пламенем. Стук клавиш, снова напоминает звук падающего града. Длинные тонкие музыкальные пальцы легко порхают над клавиатурой…
И смещается реальность. Легкое землетрясение в масштабах одного помещения. Порыв ветра гасит свечу — последнее живое, что было в этой комнате. Я встаю. Ты оказываешься рядом, и берешь меня за руку. Крепко. Больно. Под нашими ногами пропасть в абсолютное Ничто. Наверное, так выглядят космические черные дыры. Я наклоняюсь за свечой. Она снова горит. Повинуясь скорее наитию, чем разуму, я отпускаю её в это Ничто. Огонек дрожит, кажется, что вот-вот он погаснет, и все было зря… но внезапно он раздувается до размеров огромного шара. Большая огненная планета висит перед нами. Глаза слепит от её сияния и жара.
— Солнце, — твой голос эхом разносится по пустоте, и планет медленно отдаляется от нас. Или мы от неё. Ведь это мы — Боги.
Ты ловко поддеваешь пальцем катящуюся по моей щеке слезу. Она тоже отправляется в Ничто. Точно так же, как первая, она раздувается до огромных размеров. Загадочное, серебристое сияние. И отметина от твоего пальца.