Так оно и есть. Да будет так. Аминь!
После свадьбы молодые жены ждали своих мужей в специально приготовленных для них спальнях: Зита — своего возлюбленного Раку, а Гита, естественно, — Рави.
Рака, счастливый и немного растерянный, шел по коридору мимо комнат, нервно трогая рукой мраморную балюстраду.
— Да, доктор, клянусь, ничего в жизни не боялся, а вот тут дрожу, — признался Рака другу, который шел рядом с ним, в надежде на его поддержку и совет.
— Доктор, что нужно говорить в этот ответственный момент? — спустя минуту спросил он.
— И у меня это тоже первая свадьба! Разберемся! — ответил Рави, ибо и сам был растерян и испытывал то же, что и его друг и свояк Рака.
— Но в какой комнате твоя, ты, конечно, знаешь? — решил уточнить Рака.
— Вот этого-то я и не узнал, — улыбнулся Рави. — В одной из этих, наверное! — и он показал на две двери, расположенные рядом.
— А как же быть?.. — совершенно опешил Рака и засмеялся.
— Если в этой не твоя, — указал Рави на одну из дверей, — то ты мне скажешь, хорошо? — закончил Рави свою шутку.
— Так и быть! — в тон ему ответил Рака. Он набрал в легкие воздух, расправил плечи и дернул за фигурную ручку тяжелой двери. Войдя, он остановился.
На широкой нарядно украшенной кровати, под балдахином, с пологом из прозрачной ткани, вышитой яркими цветами, лежала полуприкрытая легким шелковым покрывалом, как ему показалось, Зита.
Он сделал шаг по направлению к кровати, но вдруг резко остановился, пораженный. Его «Зита», лукаво улыбаясь, указывала пальцем на соседнюю комнату. В глубоком смущении, Рака вихрем выскочил в коридор и столкнулся с Рави. Они расхохотались. Истина была установлена. Каждый из них достиг желанного берега счастья.
«Если не грех соединение глаза с образом, уха со звуком, то разве грех соединение тела мужчины с телом женщины?»
Тропическая жара доставляет индийцам много неприятностей, но особенно — европейцам.
«Индийское солнце действует на европейца гибельно», — писал князь А.Салтыков. Но все же тропическое солнце — благодетель. Разве не оно в бурном слиянии с тропическими дождями позволяет крестьянину собирать по два и три урожая в год, а чайный лист — свыше шестнадцати раз. И не зря одна из молитв индийцев начинается со слов: «Сурья, намаскар!» — «Здравствуй, солнце!»
До живительного муссона оставалось не более полумесяца.
Первый раскаленный луч солнца, блеснув, как стрела, выпущенная из пенджабского лука, упал на набережную и яркой полосой задрожал на невысоком мраморном столе, за которым Бадринатх читал свежий номер «Хиндустан таймс». Он отложил газету и погрузился в размышления: