— Пожалуйста, доктор, проходите, — пригласила хозяйка, показав жестом на роженицу.
— О, — воскликнул доктор, — торопятся родиться! Всегда торопятся.
— Да, доктор, — взволнованно вторила ему хозяйка, — она уже родилась.
— Кто родилась?! — воскликнул Рао и, не веря своим глазам, увидел завернутого в пеленку младенца, который время от времени попискивал.
Рао бросился к Лолите. Она лежала спокойно. Несколько осунувшееся лицо, большие черные глаза смотрели на Рао необычным взглядом. Рао слегка пошатнулся.
— Лолита, как ты себя чувствуешь?
— Ничего, милый, все позади. Она родилась. Зита родилась.
И по ее лицу ручьем побежали слезы, жемчужины страданья! Лолита еще не осознала радость материнства.
Рао был как во сне, но подсознательно ощущал, что опасность миновала. Он — отец, все, кажется, хорошо.
— Поздравляем вас, господин, с рождением дочери, — промолвил хозяин и, сложив руки, поклонился.
— Дай вам бог счастья, господин, вашей супруге и дочери! — суетясь вокруг постели, подпевала хозяйка, а сама с тревогой поглядывала на мужа. Руки ее дрожали. Капли пота выступили у нее на лице.
— Что с тобой, Лила? — спросил муж, увидев необычное волнение жены. Он насторожился.
— Ничего, ничего, просто такой непредвиденный случай, промысел господний, судьба…
— Пожалуйста, доктор, ваш гонорар, — первым опомнился Рао.
— Спасибо, спасибо, Бог послал вам чудесную девочку. Она родилась раньше, но это для вас ничего не значит.
— Все хорошо, она теперь здесь.
— Все они такие, спешат родиться, — хихикая, частил скороговоркой подвижный эскулап.
Он понемногу стал успокаиваться, положив в свой саквояж деньги, которые клиент все же заплатил ему за визит, несмотря на «опоздание».
«Как долго ему не платили! О, эти бедняки! Что с них взять? А тут такой случай. Можно сказать — повезло».
Исток докторской суетливости и волнения отчасти происходил, видимо, из этих обстоятельств.
«Да! Воистину противоречивы людские помыслы, сказал мудрец, плотника радует поломка, врача — больной, жреца — несущий жертву».
Солнце сияло, после дождя было свежо и тепло. Вдали виднелись желтые горчичные и коричневые хлопковые поля. Пастухи выгоняли стада буйволов. Жизнь продолжалась. А для кого-то она только началась. Скоро сбор третьего урожая — раби, и крестьяне начнут скашивать золотую пшеницу. Рао облегченно вздохнул. Тень усталости и тревоги еще жила в его душе, уступая место радости, радости истинной и живительной на неисповедимом пути человека в этой жизни.
— Я не знаю, как вас и благодарить, — смущенно проговорил Рао и вытащил бумажник, но увидев, что хозяин отрицательно повел рукой, положил его обратно в карман.