— Где пострадавший малыш? — спросил полицейский.
Спрашивать было излишне. В решетчатое окно смотрели десятки пар любопытных мальчишеских глаз.
Полицейский взял за руку виновного и вышел с ним на крыльцо.
— Покажи мне, кого ты надул, — потребовал он.
— Вон того, — парень указал на малыша, стоявшего в стороне.
— На, возьми деньги и верни пострадавшему. И чтобы в последний раз! Еще будут жалобы, отдам под суд! Понял?
— Понял, господин инспектор, — опустив голову, пробормотал несовершеннолетний преступник. Подойдя к малышу, он вручил ему двадцать рупий.
Малыш, сияя глазами, размазывал по лицу счастливые слезы. Он спрятал деньги в карман и вместе со своими возбужденными друзьями побежал домой.
Справедливость восторжествовала.
Сержант, вернувшись назад, взглянул на Гиту и с трудом отвел смущенные глаза от молодой девушки.
— Ты тоже можешь идти, — сказал полицейский, стараясь быть как можно вежливее.
Но тут он увидел на столе, под стеклом, оттиск фотографии под грифом «Розыск». «Оригинал» имел абсолютное сходство с копией.
Сержант невольно вспотел и поправил воротник рубашки.
— Хотя, пожалуй, пройдемте со мной, — медленно, раздумывая, проговорил он.
— Я могу дать показания только в суде, — отчеканила Гита, улыбаясь, и грациозно опустила руку на спинку стула. — Я люблю показывать себя, выступать, но не здесь.
Сержант позвонил в управление и доложил, что «пропажа» нашлась.
— Хорошо, сержант. Благодарю за службу. Я сейчас позвоню родственникам, и они приедут за ней. Никуда не отпускайте девчонку! Отвечаете за нее головой, — донесся холодноватый голос офицера с другого конца провода.
— Ты одумалась и хочешь вернуться домой, так ведь? — спросил сержант, обращаясь к Гите, которая беззаботно рассматривала стены.
Гита была уверена в том, что ее не будут разыскивать через полицию. На ее лице отразилось недоумение. Очаровательно улыбнувшись, она повела глазами и уставилась на сержанта.
— Твои родственники едут сюда. Дядя и тетя, — подчеркнул сержант.
— Тети у меня нет и тем более дяди, господин полицейский, по правде сказать, к сожалению. Так что не придумывайте, — ответила Гита и откинула косу за спину.
— Зита, вы должны посидеть здесь и подождать их.
— Зита? Нет, я — Гита! — твердо сказала девушка, стукнув кулачком по краю стола. — Мне надоели ваши шутки, господин, как вас… ах, да, сержант.
Сержант старался держать себя в руках, хотя некоторое беспокойство постепенно овладевало им.
«Вот, чертовка, — подумал он про себя, — попробуй, справься с ней, того и гляди улизнет».
Он встал и запер дверь на ключ.