— Ладно, вот трава подсохнет, пойду тебе ловить кузнечиков, — ехидно пообещал я.
— А я за ящерицами на голец сбегаю! — подхватила Галка. — Поглядим, как ты их будешь уминать.
Будет! Из принципа. Ел же он сырого рябчика.
— Ягоды есть будем, — сказала Галка. — Костяники сейчас везде много. Скоро красная смородина поспеет. Осолотку будем копать, саранки. Грибов наварим и нажарим…
Куда мог деваться дедушка Петрован? Почему у него такое запустение в зимовье? Уже не порешили ли дедушку золотничники? А что? С них сбудется. Он мог невзначай на их старанку набрести. Домой, домой надо нам, пока не поздно поворачивать, пока далеко от своих продскладов не ушли. Спохватимся потом, да поздно будет. Но как я скажу об этом? Галку обижу. Стыдно мне перед ней трусость свою выказывать. Раньше бы сказал безо всякого Якова, а теперь не скажу. Вот если Ванюшка сам начнет опять, я его поддержу.
Интересно, Профессор расстроился хотя бы чуть-чуть из-за своей «диссертации», которую я у него спрятал? Конечно, жалеет. Ведь не только нам, может быть, придется еще кому-нибудь пыль в глаза пускать.
Ванюшка сказал, что надо будет сходить к Священному кедру, когда распогодится, но бородатый наверняка уже там побывал, если золотой оставил.
Рюкзаки наши Профессор утащить один не мог. Или у него были сообщники, которые дожидались где-то рядом, или он сразу же и уничтожил все наше добро. Сжег или утопил в болоте.
— Да разбросал все по чащобе, и дело с концом, — сказал Ванюшка.
Я помаленьку отключился, ушел в свои думы. Не слушаю, о чем Кольча тараторит.
«А ведь где-то же видел я этого бородатого?» — мучает все время меня.
Никак не могу ошибиться, у меня еще такого не бывало. Начну припоминать, и хоть не скоро, а все равно придет на ум все по порядку.
Вдруг до моего сознания долетел Кольчин голос. «Противная сторона», сказал о чем-то Колокольчик, заканчивая фразу. Я даже подскочил на лавке, словно меня шилом кольнули. Сразу же вспомнилось, где и когда видел я этого лупоглазого.
Бороды у него тогда не было. Ни усов, ни бороды. И одет он был совсем просто: в белой рубашке с короткими рукавами и белых брюках.
Мы с мамой плыли в Киренск на туристическом пароходе. Давно это было, я в ту весну третий класс закончил. Все для меня внове — первый раз на пароходе я, первый раз город увижу. Стоим мы на палубе, а рядом туристы сгрудились вокруг лупоглазого. Он им про Сибирь что-то рассказывал. До нас долетели слова: «Противная сторона». Меня это даже рассмешило: почему же сторона может быть противной?
«Что это он все время говорит и говорит?» — спросил я у мамы.