Интересно, он очень нравится женщинам? Смуглая шея с бегущей вниз каплей воды... Интересно, она солёная? Блеснув, капля скатывается в V-образную ямку между ключицами, открытую распахнутым воротом... Развёрнутые плечи, узкие бедра, мускулы рук, которые упруго ходят под тонкой тканью рубашки... Интересно, а я ему нравлюсь? Сильные запястья с дорожкой тёмных волос, стальной браслет часов и изящные, длинные пальцы... «Руки хирурга, мужчины, любовника», — приходит мне в голову, и эта мысль мгновенно отрезвляет меня. Интуиция стремительно выбрасывает вверх красную карточку.
«Он мне не по зубам», — с оглушительной ясностью понимаю я.
«А вдруг?» — упрямо подначивает меня живущая во мне женщина.
— Ой, Саша, приве-е-ет! Как хорошо выглядишь, похудела, и хорошо, что не загорела там, у себя в Отепя!
Окончательно стряхнув наваждение, поворачиваюсь на голос Алика. Улыбаюсь. Алик, прошелестев клетчатой тканью брюк, скатывается с подоконника и несётся ко мне. Расцеловываемся, как подружки. Алик манерно чмокает воздух рядом с моей щекой и принимается рассматривать моё лицо. Хмурит брови, выведенные татуажем.
— Саш, а кто тебя красил? — в своей любимой манере начинает он.
— Девочки, ты же знаешь, — отвечаю я, одновременно косясь на Сечина.
Помните, я говорила, что этот мужчина не напрягается в принципе? Так вот, я ошиблась: он, по-моему, везде чувствует себя, как дома. С лёгкой улыбкой поглядывая на нас с Аликом, бросил полотенце на спинку стула, не спеша раскатал завернутые рукава рубашки. Порылся в брючном кармане и выудил две серебристые, сверкнувшие при свете ламп, запонки. Вставил узкие столбики зажимов в длинные прорези манжет, отвернулся и направился к вешалке. Одним движением поднял вверх воротник рубашки, другим сдёрнул с рожков вешалки галстук.
— Я бы тебе лучше грим наложил, — ревниво поглядывая то на меня, то на Сечина, замечает Алик.
— В следующий раз обязательно к тебе приду, — обещаю я.
Сечин, с интересом наблюдая за нами в зеркале, принимается неторопливо вывязывать узел галстука.
— Саш, а ты чего пришла? — наконец доходит до Алика.
— Да вот, решила с Арсеном Павловичем поближе познакомиться, — отвечаю я довольно нейтральным голосом, хотя в нём, по-моему, всё же скользит ирония. Сечин, кажется, тоже прячет улыбку и возвращается к вешалке. Теми же ровными, спокойными, сводящими меня с ума движениями снимает с пластиковых «плечиков» свой пиджак и надевает его. Вытянув руку, поправляет манжеты рубашки и бросает задумчивый взгляд на часы.
«Сейчас попрощается и уйдёт», — моментально приходит мне в голову.