- Вяжите их, вяжите! - кричал офицер. Этот призыв был выполнен лишь тогда, когда бандиты убедились, что грабить и уничтожать в этом доме больше нечего.
Учитель Насыр, его сыновья, а также дядя с племянником были наконец связаны. Их вывели во двор.
Кто-то из «защитников веры» уже выбегал из калитки, таща на плече мешок муки. Мешок был порван, за грабителем тянулся белый ручеек. Еще двое бандитов волокли за ручки огромный сундук.
Какой-то, очевидно, менее расторопный грабитель держал в руках глобус и с недоумением смотрел на зелено-голубой макет земного шара. Офицер окликнул его, бандит бросил глобус и наподдал его ногой. Шарик слетел с подставки, покатился по террасе и упал и грязь. Другой бандит подцепил его ногой и перекинул через соседский забор. Неожиданно навстречу выходившим из калитки бандитам протиснулся рослый широкоплечий человек.
- Где начальник? - крикнул он, и Талиб сразу узнал голос Рахманкула.
- Тут, - ответил эмирский офицер. - Кто спрашивает?
- Я, - ответил Рахманкул. - Здесь должны быть два важных преступника, два ташкентца, которых я разыскиваю.
- Все мужчины схвачены, никто не сбежал, - ответил офицер. - Возьми факел и посмотри, - сказал офицер, потому что сумерки быстро перешли в ночь и лица людей рассмотреть было трудно.
Талиб невольно укрылся за спиной учителя.
Кто-то зажег факел, Рахманкул взял его и подошел вплотную к арестованным.
- А! Один есть, - сказал тот, увидев дядю Юсупа.
Талиб решительно шагнул и встал с дядей.
- И второй, - сказал Рахманкул и сразу же повернулся к офицеру. - Я прошу этих людей отдать мне. Это важные государственные преступники.
- Эти двое? - спросил офицер, с удивлением рассматривая дядю Юсупа и племянника.
Внешний вид этих людей явно не давал основания подозревать их в чем-то очень уж значительном. Возможно, офицер, рассмотрев хорошенько, отпустил бы их. Во всяком случае, Талиба мог бы отпустить.
- Если они важные преступники, я сам доставлю их. Ведь я же их поймал, - резонно возразил он Рахманкулу.
- Отдайте мне их, - сказал Рахманкул. - Это, кроме того, мои личные враги. Я заплачу.
Офицер колебался, но недолго.
- Если за них положена награда, я сам могу ее получить, - сказал он и решительно взял у Рахманкула горящий факел.
- Я буду жаловаться караван-беги, - возмутился тот и окончательно погубил собственный замысел.
- Ты слуга караван-беги, я слуга самого куш-беги, - сказал офицер и обратился к ожидавшим его приказания бандитам. - Хватит, пошли!
- Ладно! - Рахманкул махнул рукой. - Я без них тоже обойдусь, но пусть эти два ташкентца никогда не вернутся в Ташкент. Сделай это.