- Не знаю, - ответил Талиб. - Он сказал, чтобы мы скорее уходили отсюда.
- Он знает тебя? - Нищий не думал торопиться.
- Знает, - сказал Талиб.
- О! - воскликнул слепой. - И он не позвал стражу? Значит, он не чист перед аллахом.
- Пойдемте отсюда, - попросил Талиб.
- Погоди, - буркнул нищий. Он что-то обдумывал и потом пробурчал: - Хорошо, мы еще вернемся.
Пока они говорили, из-за поворота улицы показался Ширинбай. Талиб, не дождавшись приказания, отбежал от старика, веревка натянулась, и нищий, зацокав языком, стал погонять ишака.
Ширинбай увидел эту пару и, кажется, тоже узнал Талиба. Во всяком случае, он отвернулся, как только хорошенько рассмотрел его.
* * *
Талиб бежал из тюрьмы неделю назад.
Случилось это так. После того, как учителя с сыновьями и дядю Юсупа увели на казнь, Талиба бросили в большую камеру, где содержались самые различные преступники. Были среди них и конокрады, и грабители, и убийцы. Правда, постепенно, в связи с переполнением тюрьмы важными «государственными злодеями», носившими неправильные рубашки с пуговицами, читавшими газеты и учившими детей не так, как требовалось в Бухаре, уголовных преступников становилось все меньше. Часть из них тоже казнили, других выпустили, третьи пошли работать палачами.
Новые заключенные тоже быстро менялись. Особенностью Бухарского судопроизводства было полное отсутствие какой-либо волокиты. Судьи заботились о том, чтобы осудить как можно скорее. Правильно ли они судят или неправильно - это беспокоило их меньше всего.
«Если аллах не мешает нам судить так, значит, мы судим правильно», - утешали они себя.
Новички, едва осмотревшись в камере, обязательно обращали внимание на Талиба. Щуплый мальчонка лет десяти (Талиб теперь скрывал, что ему двенадцать лет) вызывал удивление и интерес.
Талиба расспрашивали, выслушав историю его злоключений, жалели и заботились как могли. Он охотно рассказывал о себе, о дяде, об отце, который, вероятно, уже вернулся в Ташкент, о русском мотоциклисте, о Рахманкуле.
Так получилось, что рассказы Талиба становились все более подробными. Всегда ведь находились люди, которые слушали его историю во второй или даже в третий раз, и для них Талиб добавлял новые подробности.
Однажды он рассказал о своем дедушке уста-Рахиме, которого называли еще и уста-Тилля, об исчезнувшей тетрадке и споре, который возник из-за нее между Усман-баем и кузнецом Саттаром.
Один из новичков слушал рассказ Талиба очень внимательно. К ночи, когда все легли спать, этот человек расстелил свой халат на полу и предложил Талибу лечь рядом с ним. Дождавшись, пока все уснут, он шепнул Талибу: