В окружении его (я имею в виду окружение президента) появляются все новые и новые люди, большинство из них, как я понимаю, с сомнительной репутацией. Ведь если глаз наметан, человека нечестного отличить несложно, было бы только желание. Какие-то банкиры, которых едва ли не каждый день полощет печать, обвиняя в воровстве, а им хоть бы хны, они этих укусов даже не замечают, журналисты, готовые облизать задницу кому хочешь, лишь бы за это заплатили, некие ловкие молодые люди, сально посматривающие на дочерей президента, военные с генеральскими звездами на погонах и испитыми лицами — собутыльники…
Большинство из них отсеется, но часть обязательно останется и присосется к президентскому телу, и тогда нарисуется такой монстр, такой гигант, что всем правоохранительным органам вместе взятым с ним вряд ли удастся справиться. Называются такие мутанты Семьей.
Не хочется, чтобы в России родилась такая Семья, а президент наш стал «Крестным отцом». Над ним ведь и так многие смеются, а будут смеяться еще больше! Впрочем, не только смеяться, но и плакать. Для народа такой «Крестный отец» — большое горе».
Совещания со следственной группой, занимающейся расследованием убийства Влада, Вельский проводил регулярно. Можно было докладывать президенту, можно было уже провести несколько арестов, но для этого нужно получить «добро» президента — иначе никак, иначе окружение съест Вельского.
Начала сильно мешать младшая дочь президента. Ум у нее цепкий, натура мстительная, глаз ничего не пропускал… Вельский понимал, что однажды ему обязательно придется столкнуться с ней на узкой дорожке, и тогда она постарается уничтожить его.
Президент неожиданно пригласил Вельского в Кремль. Вельский приехал, а на президентском этаже — не протолкнуться от телевизионной аппаратуры, светло, как будто над Кремлем повисло солнце, растворилось в здешних помещениях.
Президент сидел в своем кабинете хмурый, сосредоточенный, с грозно выпяченной нижней губой, трезвый. Увидев Вельского, он крупной дугой выгнул одну бровь, указал на место за маленьким столиком. Спросил гордо:
— Ну доложите-ка нам, генеральный прокурор, какие дела вы расследуете? И вообще, как все обстоит… понимаешь…
Вельский был готов отвечать на этот вопрос в любом состоянии, даже во сне — слишком уже все глубоко въелось в кровь, в мышцы, в кости — и о деле об убийстве Димы Холодова, и о деле об убийстве Влада…
После вопроса президента операторы нацелили свои камеры на лицо генерального прокурора. Стало тихо. Тихо и жарко.
Вельский спокойно отодвинул от себя папку и, глядя прямо в глаза президенту, доложил, какие дела Генеральная прокуратура считает сейчас главными для себя и как по ним идет расследование.