— Эту зверушку надо не штуцером бить, а обычной духовкой. Крови… как на съемках фильма про прокурорского работника по фамилии Турецкий. В следующий раз надо взять с собой малокалиберные ружья.
— А если на машину нападет носорог?
— Это вовсе не означает, что мы откажемся от штуцеров. Малокалиберные ружья мы возьмем в довесок.
Мясо, которое они ели, мало чем отличалось от рядовой говядины или курятины, опаленной огнем, — обычное подгорелое мясо, пахнущее навозом. Вкус нежной импалы был как две капли воды похож на вкус бородавочника, а страус — он и в Африке, оказывается, страус, не только в Австралии. И Бейлис, и Кржижановский страусятину уже пробовали, и была та страусятина приготовлена более умело и вкусно, чем эта.
Запивали еду водкой из солдатских алюминиевых фляжек, Кржижановскому пить из фляжки, обтянутой шинельным сукном, нравилось особенно — у водки вкус появляется особый, «окопный».
— Жаль, только теплая, — произнес он с сожалением, встряхнул флягу, прислушался к заплескавшейся в ней жидкости. — А вообще в такую жару лучше пить виски. Англичане — опытные покорители Африки, старые колонисты, они пьют только виски. И не промахиваются.
— Что, от виски человек потеет меньше?
— И это тоже имеет место.
Бейлис помял пальцами горло, повел головой в сторону. Влажные тяжелые волосы соскользнули ему на глаза. Бейлис не сдержал тяжелого затяжного вздоха.
— Что? — спросил Кржижановский. — Беспокоит что-то?
— Беспокоит.
— Что именно.
— Да дела всякие… В Москве-то суп без нас варится.
— И пусть себе варится, — благодушно произнес Кржижановский. Засмеялся. — Приедем — поедим. Главное, чтоб теплый был…
— Меня с этим Владом уже во как достали! — Бейлис сдавил пальцами горло. — Тошно уже. Человек давно сгнил, в прах превратился, а меня все пытаются обвинить в том, что я угробил его.
— А что, разве не так? — поспешно и грубо, совершенно неожиданно спросил Кржижановский.
Бейлис стремительно отвел глаза в сторону, внутри у него что-то вздрогнуло, поднялось клубом, забило глотку Он вновь легонько сдавил пальцами горло. Пожаловался:
— Дышать даже нечем.
Кржижановский все понял, успокоил напарника:
— Не бойтесь, вас мы не сдадим. Никакая прокуратура не дотянется.
— А что будет, когда вы уйдете?
— А кто вам сказал, что мы уйдем? Или собираемся уйти? Вообще, давайте перейдем на «ты».
— Я с радостью, только для этого надо выпить на брудершафт. — Бейлис потянулся своей фляжкой к фляжке Кржижановского.
Тот обвил своей рукой руку Бейлиса, выпил и смачно поцеловался с напарником. Егерь испуганно глянул на своих клиентов и поспешно отполз от огромной клеенки, на которой была разложена еда.