Но почему с ним решили так поступить? Да, разведка – это не место для сентиментальных девушек и романтических юношей, но все же есть какие-то границы. Чтобы вот так взять и переступить через своего человека – это надо иметь веские аргументы. Или подозревают, что его раскрыли, и получить информацию по обычному каналу не получится, или… или просто хотят получить данные как можно скорее. И время начинает играть слишком большую роль. Значительно более важную, чем жизнь какого-то сотрудника, пускай и с впечатляющим послужным списком. Черт, как ему все это не нравится…
А с другой стороны, лишний урок на будущее. Нельзя верить ни людям, ни стране, которая решила, что ты ее собственность, игрушка. Хочу – в карман положу, хочу – поломаю. Как с куклой, право слово. Конечно, веру и преданность в них вбивают тщательно и упорно, вот только, если вдуматься, в этом случае вера – она сродни вере в Бога. Вроде он и есть, а вроде бы его и не ощущаешь. А русские не зря скептически относятся к богам в любом их проявлении. И не зря говорят: если вам не нравится, что кто-то смеется над вашей религией, то просто надо исповедовать менее смешную религию. Смысл этой фразы начал доходить до него только сейчас. И расклады в свете такого взгляда на жизнь выглядели совсем не радужными.
Ну и ладно, как говорит его подруга, здешняя, русская, пожуем – увидим. А пока надо закончить с кораблем. А то мало ли…
То же место. Полчаса спустя
Коридоры британского корабля выглядели, словно декорации к третьесортному фильму ужасов. Впрочем, тому виной было, скорее, освещение – красные аварийные лампы кое-где сохранились и освещали дорогу неприятным и тусклым, но достаточным для человеческих глаз светом. Зрелище получалось чуть сюрреалистическим и от того еще более жутким.
Но, вообще, следует признать, сохранился корабль после такого удара на удивление неплохо. Во всяком случае, в груду мелко искрошенного металла не превратился. Обшивка раскололась, но силовой каркас уцелел, и внутренние помещения даже не слишком покоробило. Видок, конечно, был жуткий, но хотя бы можно было идти, не опасаясь повредить скафандр о какую-нибудь выломанную металлическую хреновину.
Басов шел первым, решительно заявив спасателям, что они уже один раз пошли – и что? Половину людей потеряли, любители. Те возмутились, конечно, но факт оставался фактом, против него не попрешь. Случайность, конечно, и Басова в подобной ситуации ждала бы, скорее всего, та же участь, но раз заезжий варяг хочет испытать судьбу, то это его право. И потом, один раз он уже показал, на что способен. Может, и второй получится.