Бывший начальник европейской базы сделал вид, что не понимает, но был тут же поставлен в вертикальное положение мощной профессорской дланью. При местном тяготении к разряду подвигов сей жест не относился, но выглядело все равно эффектно. Басов развернул его лицом к себе, по-птичьи наклонил голову к плечу, рассматривая, а потом пробил классическую «двойку», от чего лысый улетел бы к стене даже в условиях земного тяготения.
– Ты знаешь, что это за чудо? – с улыбкой спросил Басов у слегка опешившего Кузнецова. – Нет? О-о, ты много потерял. Это – мсье Жан, только не Габен, а Дюпюи. Довольно известная в геологических кругах личность. Мы с ним вели одно время переписку, а потом он очень ловко увел у меня кое-какие материалы, да так, что не подкопаешься. Я тогда из-за него вынужден был на год защиту перенести.
– Защиту чего? – не врубился с ходу Кузнецов.
– Диссертации, конечно. Слушай, подари этого чудика мне, а? Ну, имею я право на долю в трофеях, правда? А я тебе потом честно коды сообщу. Ты ведь мне их скажешь, правда, дружок? – и небрежно ухватив едва успевшего подняться на ноги француза за щеку, слегка ее потрепал.
«Дружок», похоже, был не в восторге от открывшихся перед ним богатых перспектив. Во всяком случае, шарахнулся так, что споткнулся о ножку стула и, нелепо взмахнув руками, снова грохнулся. Полковник смотрел на него без особого сочувствия, но все же положение обязывало вступиться.
– Послушай, Сергей… Я, конечно, понимаю, что ты давненько не тренировался, но все же это живой человек и все такое…
– Да и хрен бы на него. Что мы, мало временно живых видели? Поорет-поорет да перестанет.
– Не подозревал, что ты такой мстительный.
– Я вообще многогранный, – Басов взял Дюпюи за шиворот и, на сей раз не пытаясь поднять его на ноги, просто поволок за собой. – В общем, коды я тебе потом скажу.
– Не надо! – очевидно, у бывшего начальника базы от волнения прорезался не только голос, но и понимание русского языка. – Я все скажу!
– Конечно, скажешь, – не останавливаясь, ответил Басов. – Ты мне все сейчас и скажешь, и покажешь, и… Александр, я тут по соседству конференц-зал займу, ладно?
– Ладно, – пожал плечами Кузнецов. – Если что, отмоем потом.
– Не надо! – страх, похоже, добавил французу не только сил, но и ловкости. Извернувшись немыслимым образом, он ухитрился упереться ногами в порог. – Я скажу…
Информация посыпалась из него, будто горох из треснувшего мешка. Кололся он даже не как полено, как гнилой орех, и от недавней спеси истинного европейца перед русским варваром не осталось ни следа. Только записывать успевай, чем, собственно, Кузнецов и занялся. Не сам, конечно, диктофоны уже вечность изобретены.