Русский крейсер превосходил своего забугорного визави на два года возрастом, вчетверо габаритами и раз в десять массой. Он нес солидную, по меркам космоса, броню, защитное поле чуть мощнее транспорта и имел двигатели на два поколения моложе установленных на «Черной шутке». Ну и соответственно вооружен был куда лучше пиратского крейсера, что не замедлил продемонстрировать.
Маскировка у него тоже оказалась куда эффективнее, и радары пиратов обнаружили крейсер лишь в момент, когда он уже выходил в атаку. Дистанция на тот момент составляла ничтожные по космическим меркам полтысячи километров и сокращалась на глазах. «Черная шутка» попыталась уклониться от атаки и немедленно открыла огонь, но все эти потуги выглядели откровенно жалко. Сблизившись с противником и проигнорировав обстрел, крейсер дал залп. Орудия его всерьез превосходили калибром все, что было на вооружении пиратов, и на этот раз защитное поле их корабль не спасло. Два десятка снарядов вскрыли борт «Черной шутки», словно консервную банку, и воздух пузырем рванулся наружу…
– Да… Перестарались, – резюмировала Демьяненко, с интересом рассматривая плывущие в космосе обломки. Романов посмотрел на нее с некоторой даже завистью. Человек без нервов, одно слово. Пока шел бой, работала спокойно и точно, будто робот. Ни малейших эмоций. Когда пирата разнесли в клочья, зрелище было жутковатое, вражеский корабль буквально вывернуло наизнанку. А она… она смотрела на это едва не со скукой. И сейчас тоже. Вон, плывет тело погибшего от взрывной декомпрессии, все в окружении капелек замерзшей крови. Зрелище то еще. Даже видавшему виды командиру не по себе, а она смотрит так, будто нет картинки занимательнее. Именно занимательнее – радости нет, рвотных позывов тоже вроде бы не наблюдается, только чуть брезгливый интерес.
– Перестарались… Может, оно и к лучшему.
– Не скажи. Так бы узнали хоть, кто против нас работает.
– Может, и узнают еще.
– Ключевое слово тут, – женщина едва сдержала зевок, – узнают. Кто-то узнает, не мы.
Романов хотел возразить, но в этот момент замерцал сигнал вызова, и через секунду они уже могли лицезреть наглую и веселую физиономию командира русского крейсера. Хорошо знакомую, кстати.
– Всем привет! – оскалил он зубы в бодрой улыбке. – Игорек, ты не в обиде, что я вмешался? Мне просто надоело наблюдать за вашими плясками.
– Да нет, я весьма благодарен, – хмыкнул Романов. – И, кстати, рад тебя видеть. Жаль, тебя на базе не было, когда мы там буянили.
– А уж мне-то как жаль…
Они не лукавили. Когда-то вместе заканчивали летное училище, да и служить пришлось в одном полку, на штурмовку вместе летать. Друзьями, правда, не были, но хорошими знакомыми – точно. Потом судьба развела. Семена Рихтовича судьба забросила в космос сразу, Игоря Романова – на два года позже. И виделись они с тех пор редко.