Это походило на правду. Абеша не могла оторвать взгляда от огромного круглого каравая. Никто будучи в своем уме не оставил бы такое богатство в лодке! Никто!
С огромным трудом девушка заставила себя посмотреть на одежду.
Мешковатые, грубые штаны. Рубаха…
— Да, подойдет, госпожа… — прошептала Абеша. — Но я… такая грязная.
Та небрежно махнула в сторону реки:
— Иди, отмывайся. Кто тебе не дает? А я пока проверю, что лежит в маленьком горшочке. Похоже, он туго закрыт… Так что, говоришь, у тебя с руками?
— Все ободрано до мяса, — вздохнула девушка. — И не только руки. Я вчера… долго ползала на четвереньках, а потом еще сорвалась со скалы.
— Н-да, не повезло тебе. Хотя с какой стороны посмотреть… Иди, купайся.
Абеша помедлила.
— Что еще? — нетерпеливо спросила Хэргал.
— Можно мне… кусочек хлеба, госпожа?
Та кивнула, проворно нащупала краюху, отломила немного:
— Могла бы сказать сразу. Я… забыла, что ты, судя по всему, очень голодна, — и ловко засунула в рот девушке хлеб. — Не бойся, я весь хлеб без тебя не съем и никуда не уплыву. Иди!
Сжав зубы, чтобы ненароком не выронить драгоценную пищу, Абеша попятилась. У нее появилось неприятное ощущение, что слепая может читать ее мысли. Действительно, девушка успела ужаснуться тому, что эта странная женщина уплывет в лодке ВМЕСТЕ С ХЛЕБОМ!!
Но та спокойно уселась на лавке, взяв в руки маленький горшочек с плотно пригнанной крышкой.
Абеша заставила себя повернуться к ней спиной, выйти из–под сплетенных крон деревьев, медленно разжевывая хлеб и слушая голодное урчание в животе.
Очутившись на берегу, она с удивлением осмотрелась. Оказалось, что Ргун уже ползет вниз, к далекому горизонту, и что скоро стемнеет.
Потоптавшись в нерешительности, Абеша начала отдирать прилипшие к телу клочья одежды. Из ран выступила кровь, опять запузырилась, но больно не было. Раздевшись, девушка принялась раздирать слипшиеся волосы. Пряди ни в какую не желали разделяться, и девушка, справившись только с одной косичкой, решительно зашла в прохладную воду.
Внутри ее тела что–то заворочалось, как будто жар силился снова вовсю разыграться.
Но он так и не проснулся.
Зайдя по плечи в воду, Абеша начала осторожно оттирать с тела засохшую корку крови и грязи. Потом, набрав побольше воздуха, опустилась в воду, потеребила волосы. Те размокли, и девушка смогла наконец, вынырнув, расплести косы.
Закончив омовение, она вышла на берег и, осмотрев себя, ужаснулась. Синяки и раны сливались в лиловобагровое пятно безо всяких просветов.
Отжав волосы, Абеша вернулась к лодке. Хлеб она давно съела и снова начала бояться того, что Хэргал, воспользовавшись ее отсутствием, преспокойно докончила краюху.