Лесные пожары, например. Мигрируют ли из-за них пчелы в другое
место?
Хруст щебня от чьих-то шагов привлекает моё внимание, я сажусь,
и не могу поверить в то, что открылось моим глазам.
С холма по тропинке спускается Николь. Она движется так же
естественно, также не подозревая о своей грациозности, как она
двигалась, когда я впервые её увидел. По животу растекается тепло
нетерпения. Я не знаю, видит ли она меня отсюда, потому что она
смотрит под ноги, чтобы не упасть, но у подножия она понимает взгляд
и направляется ко мне.
Николь
Когда я не нашла Вольфа у дома на дереве, угадать, где он мог бы
быть в такой жаркий день, как сегодня, не составило труда. Сверху, под
прикрытием деревьев, я смотрю, как он плавает, его обнажённый торс
блестит на солнце. Слишком яркие воспоминания о прикосновениях к
его коже, его тепло и запах – это всё, что мне надо, когда мы рядом.
Я не знаю, чего я жду. Я пришла, чтобы поговорить с ним, но я не
знаю, что ему сказать.
Наконец, когда он лежит на солнце на берегу реки, я собираю волю
в кулак, чтобы пойти к нему и уже там сказать то, что придёт в голову.
Я не уверена даже, захочет ли он меня видеть после того, как я
прогнала его месяц назад и пробила в стене дыру, чтобы отпугнуть его.
– Эй, – окликаю я его, подойдя достаточно близко, чтобы меня
было слышно за гулом потока.
– Сама ты эй.
Плотные пряди мокрых волос обрамляют его лицо, делая его ещё
более прекрасным, чем обычно. Сначала я не могу подобрать слова,
поэтому я сажусь рядом с ним и смотрю на воду.
– Пришла поплавать?
– Нет, но сейчас, когда я уже тут, это звучит привлекательно.
– Я по тебе скучал.
Я смотрю на него, подозревая, что он шутит, но он говорит
серьёзно.
– Папа вернулся, – говорю я.
– Я знаю.
– Это было ужасно.
– Ты в порядке?
– Да, – говорю я, и это правда. Мне становится лучше.
– Что с мамой?
– Думаю, что она правильно поступила, уехав от нас. Это похоже
на безумие, что ли. С какой-то точки зрения это – верный шаг.
Я рассказываю ему о родителях, о том, какие они разные, о конце
папиной карьеры, о решении мамы уехать, пока не поздно. Раскрыв все
карты, я чувствую, что в этом нет ничего постыдного. Просто такова
жизнь. Неприятности случаются, а ты из них выпутываешься.
Вольф, сидящий рядом, молчит, он из тех людей, которые слушают
всем своим существом. Ему не надо издавать звуки, которые делают
другие, чтобы показать, что они слушают, потому что и так ясно, что всё