Лоурел хватает меня за руку и пытается вытолкнуть по направлению к
звукам музыки и голосов позади дома, но я врезаюсь пятками в землю и
сопротивляюсь.
– В чём дело? – спрашивает она.
– У меня не то настроение, чтобы лезть в эту шумиху.
– О, ничего себе, какие новости, – она закатывает глаза. – Пойдём, ну
пожалуйста. Я хочу с кем-нибудь потанцевать.
– Я уверен, ты найдешь кучу партнёров по танцам.
Стремительно проносясь мимо нас, Паули хватает Лоурел:
– Я буду твоим партнёром, крошка.
Она умоляет спасти её, но я просто стою и смотрю, как Паули увлекает
её за собой. Ничего страшного в том, что он воспользуется Лоурел, когда
она обкурится или напьётся, хотя нормальных людей это беспокоило бы.
Лоурел нравится, когда ею пользуются.
Она бы никогда это так не назвала. Но она милая, и необычная, и любит
всячески привлекать внимание. Гремучая смесь. Раньше я пытался
защитить её от самой себя, но за все годы я понял, что это также
эффективно, как пытаться защитить маму от алкоголизма или пытаться
остановить кого-то, одержимого идеей. Бесполезная затея.
Я направлялся обратно к укрытию в домике на дереве, когда тяжёлая
пятерня хлопнула меня прямо по спине, вот и старина.
– Вольфганг, дружище, – произносит мужской голос, и я поворачиваюсь
к новому парню Анники, лицо которого сияет улыбкой. Улыбка не
касается его глаз.
– Я надеялся, что мы сможем поговорить, как мужчина с мужчиной.
– Я немного занят, – говорю, продвигаясь к двери.
– Всё это может подождать, я уверен. Давай вместе сходим в сауну, а?
– Может быть, позже.
Или никогда. Никогда – было бы неплохо.
Он скрещивает руки на груди и хмурится.
– Мне начинает казаться, что я тебе не нравлюсь. Это правда?
– У меня нет твёрдых убеждений на твой счёт.
Он снова фальшиво скалится.
– Я тебе не верю. Однажды мы можем стать семьёй, так что нам надо
разрешить все разногласия.
Я поднимаю руки в знак того, что меня абсолютно не касаются все эти
семейные дела.
– Что бы у тебя там ни было с Анникой…
– С твоей матерью, ты хотел сказать, и это касается тебя тоже.
– Я уеду, как только мне исполнится восемнадцать, а это будет через
несколько месяцев.
Больше чем через семь месяцев, но всё же, я хочу, чтобы он отчётливо
понимал, моё присутствие в его жизни ненадолго.
Я поворачиваюсь и направляюсь к двери на задний двор, пробиваясь
сквозь толпу незнакомых женщин, которые только что зашли.
Когда я снова на улице, я моргаю, пока глаза привыкают к сумеркам, и
уже собирался вернуться в укрытие, как Николь со своей сестрой