Однако, пистолет, выстрелив всего два раза, замолчал — его обойма была пуста. Все восемь патронов были израсходованы, а человекоподобное «существо» продолжало жить.
«Но этого не может быть!» Ляшенко дрожащими руками достал новую обойму и поспешно вставил её в пистолет.
— Получай! Получай, тварь! — с истошным воплем закричал он и нажал на спусковой крючок. Но выстрелить он успел только два раза — последовал быстрый взмах меча, и отрубленная рука вместе с пистолетом с глухим стуком упала на пол.
От нечеловеческого вопля Ляшенко, казалось, задрожали стенки участка. Но новый удар рукояткой меча прямо в разверзнутый рот заставил его умолкнуть. Затем последовал ещё один мощный удар, и тело Ляшенко, пролетев полкомнаты, со страшным грохотом упало прямо на письменный стол, стоявший у окна.
В наступившей тишине оглушающее громко прозвучал звук передёргиваемого затвора — это шофёр, оттолкнув вторую девушку, что держал в своих объятьях, успел схватить со стула, стоявшего рядом с диваном, свой автомат. Но выстрелить он не успел, Олег стремительно метнулся к новому противнику с высоко занесённым для удара мечом.
Видя, что он не успевает выстрелить, шофёр попытался защититься от меча автоматом. Но меч Олега без малейших усилий разрубил пополам автомат и прочертил длинную полосу на лице милиционера.
Незамедлительно последовал новый крик боли и ужаса. Бросив обломки автомата на пол, шофёр медленно опустился на колени, зажав скрюченными пальцами окровавленное лицо. Но это помогало мало, и кровь, протекая сквозь пальцы, ручейками побежала на пол…
Олег хотел было ударить милиционера ещё раз, но затем передумал и медленно опустил меч — он ещё не закончил с ним. Больше никто не умрёт лёгкой смертью…
Он повернул голову к дрожавшим от страха девушкам и глухим, безжизненным голосом сказал:
— Берите свои одежды и уходите. И забудьте, что вы когда-либо были здесь.
Дважды просить не пришлось: схватив в охапку свои одежды, девушки пулей выскочили из комнаты. Проводив их взглядом, Олег устало подумал: «Бегите, вам ни к чему видеть то, что сейчас произойдёт здесь. И, надеюсь, вам удастся забыть о том, что хотели сделать с вами эти подонки».
Олег повернул голову и с ненавистью оглядел оставшихся милиционеров. Они стояли около стены, все трое, с бледными, перекошенными от страха лицами. Они были так напуганы, что даже не попытались добраться до своих автоматов, лежавших на письменном столе. И куда только девались их былая самоуверенность и наглые ухмылки?
Олег скривил губы в презрительной усмешке:
— Ну что, испугались?! Наложили в штаны, господа милиционеры?! Стражи закона и порядка! Где же ваше мужество и храбрость?! Или вы храбры только тогда, когда надо изнасиловать беззащитных девушек, или избить толпой безоружного человека?!