— А-а-а-а, — заорал Олег и бешено замотал головой, пытаясь прогнать страшные воспоминания. Но это было невозможно. Они, словно в кинофильме, кадр за кадром проходили у него перед глазами.
Продолжая кричать, Олег с силой сжал дубинку и, не помня себя от ярости, принялся избивать своих врагов, мстя им за все те часы боли и унижений, что он испытал здесь.
Избиваемые милиционеры буквально выли, захлёбываясь в крике, от боли, но для Олега не было сейчас на свете музыки приятней, чем эти вопли. Он выбивал им зубы, ломал дубинкой рёбра, дробил пальцы рук — то есть проделывал с ними всё то, что они проделали с ним. Что посеешь, то и пожнёшь! Око за око!
Но этого было Олегу мало — он ещё не до конца утолил жажду мести. Он вспомнил о связке кольев, что оставил на полу в приёмной. Сбегать за ними было делом нескольких секунд.
Встав в дверях, Олег окинул холодным взглядом разгромленную комнату и валяющихся на полу врагов, громко вопивших от боли. Подумав немного, он подошёл к трупу шофёра, почерпнул пальцем немного крови из натёкшей лужи, и начал что-то быстро писать на стене.
Закончив писать, Олег вытер окровавленный палец о стену, отошёл немного назад и громко прочитал начертанное кровью:
— Смерть оборотням! — Да, пусть люди знают, за что были наказаны эти подонки.
После чего он выхватил из связки Олин из кольев и с силой вонзил его в живот ближайшего милиционера.
От жуткого крика боли заложило уши. Слушать его было совершенно невозможно, но на лице Олега не дрогнул ни один мускул. Один за другим он вонзил ещё четыре кола, пришпилив милиционеров к полу. Пришпилил, как натуралист накалывает пойманных жучков или бабочек…
Бабочек… Олег невольно усмехнулся: как раз на бабочек, этих красивых, воздушных, эфемерных созданий, лежавшие на полу милиционеры походили менее всего. А вот на кровожадных вампиров… Ну, тогда осиновые колья им в самый раз. Здесь, он что называется, попал в точку.
Окинув ещё раз равнодушным взглядом корчившихся от боли милиционеров, Олег бросил оставшиеся осиновые колья на пол и неспеша направился к выходу. Но затем, внезапно вспомнив о чём-то важном, круто развернулся и быстрым шагом подошёл к сержанту Ляшенко. Нагнувшись над ним, Олег грубо схватил его за горло и, немного сжав, заставил его умолкнуть. Смотря ему прямо в глаза, он резко спросил:
— Где капитан Петренко?! Говори, мразь!
Ляшенко, в ужасе смотря на него, проигнорировал вопрос. Вернее, у него просто не было сил ответить на него. Тогда Олег, взявшись свободной рукой за кол, слегка пошевелил его. У Ляшенко широко раскрылись глаза, он буквально взвыл от боли. Боль была настолько сильна, что он непременно бы потерял сознание, но магия медальона не позволяла ему сделать это. И боль всё нарастала.