В колонии творились беспорядки и суматоха. Что–то изменилось на планете. Сейчас меня это меньше всего волновало. Я трясся от страха. Меня вели на веревке, толпа вокруг плевала в мое лицо. Опустил глаза, чтобы не впитывать их ярость. Один уже порядком заплыл, чей–то сапог удачно попал. Может меня пугают? Побьют и отпустят? Может все обойдется? Что–то больно ударило меня по голове, едва устоял. Это были камни. В меня кидали беспризорники. Второй удар снова пришелся по голове, и я упал. Меня потащили по песку, затем по твердой дороге. Локти содрал в кровь. И уже не чувствовал их. С головы, по волосам текла липкая кровь.
Приволокли на платформу у реактора. Увидел два столба, вероятно приготовленные именно для меня. Привязали к ним, широко разведя руки и ноги. Впервые решился посмотреть на толпу. Все недовольно галдели и осыпали меня проклятиями. Рорик поднял руку. Все замолчали.
– Эта мелкая тварь, мелкий черный ублюдок, вылезший когда–то из дерьма, непонятно какого происхождения, – начал торжественную речь Рорик. Я выл и трясся от страха, все тело ныло от боли. А мужчина продолжал:
– Которого мы приютили, дали пищу и работу, которого вырастили и пригрели, совершил зло! Убил мужа Фриды, что к нему относилась как мать, убил моего деда, отшельника Мирока. Ты слышишь, мелкая тварь? – Он повернулся ко мне, в его черных глазах столько ненависти, я не в силах был смотреть на него.
– Мы должны были его забрать сегодня! Нам разрешили хозяева вернуть его в колонию! – продолжал Рорик. – А ты мразь убил его!
– Нет! Нет! Я не… – пытался оправдаться я.
– Ты не признаешь своей вины?!
– Нет! – рвался крик из моего горла.
– Раздеть его! – скомандовал Рорик.
Ко мне подошли два здоровых колониста и начали ножами разрезать одежду, совершенно не переживая, что заденут и тело.
– Не нужно! Пожалуйста, не нужно! – кричал я, заливаясь слезами.
Под одобрительный рев толпы с меня содрали комбинезон, сорвали трусы. Я был абсолютно голый. Беспомощный, голый маленький раб.
Толпа начала смеяться. Один из колонистов демонстрировал мои грязные трусы.
– Грязный мелкий ублюдок! – смеялся тот с моими разорванными трусами. – Он кончает в трусы! Ха–ха–ха!
От стыда и унижения я был готов умереть. Увидел среди людей Фриду, ее глаза сияли. Да когда мне снилась Фрида, испытал что–то особенное… Моей единственной женщиной, которую хоть как–то познал, была жестокая и похотливая Фрида. Я увидел среди колонистов и Крину, она заливалась смехом, попеременно кривя лицо от вида моего грязного белья.
Я унижен и раздавлен. Через секунду вскрикнул от жгучей боли. Что–то хлестнуло по спине. Обожгло так, что боль взбудоражила сознание, второго удара не выдержу. Я орал как резаный.