Шкуро: Под знаком волка (Рынкевич) - страница 277

В антракте душещипательной истории «Женщины и вино» он заметил в зале Гринчука в гражданской одежде: тот стал подавать знаки. Шкуро кивком пригласил его в ложу, но Гринчука опередил член Рады Миньков, прилип к генералу с газетой «Утро Юга» в руках. Захлебываясь, торопясь, он обвинял Шкуро в обмане людей. Как будто можно прожить — и тем более провоевать без этого обмана.

— Вот вы говорили журналисту, — возмущался Миньков, — что теперешнее наступление красных — это нажим отчаяния. И вот дальше: «Можно быть уверенным, что нынешнее наступление большевиков является последней конвульсией издыхающего уже большевизма. Это наступление является последней попыткой большевиков преградить нам путь на Москву, и разбив на этот раз большевиков, мы сможем уже без препятствий идти к Москве». Ведь это же… Это же… Красные у Ростова. Таганрог взят…

— Успокойтесь, господин Миньков. Конечно, журналист кое-что преувеличил, но идет война, и газета должна поддерживать боевой дух.

Гринчук подождал, пока Миньков наконец освободит генерала, и отвел его в сторону.

— Андрей Григорьич, Врангель срывает формирование ваших казачьих частей. Потребовал от Деникина, чтобы тот по всем станицам дал телеграммы, что вы не имеете права формировать части.

— А что ж я имею право?

— Сказано: поднимать казаков на борьбу.

— Одни разговорчики. Да? А командовать будет дядя. Вот как они меня боятся. Врангель здесь, в поезде?

— Рядом с вашим.

— Еду. А ты там читай и слушай побольше. Чтоб не прозевать, когда нам всем драпать придется.

На автомобиле Шкуро доехал до вокзала, зашел в свой поезд, послал адъютанта Аликова в соседний врангелевский поезд. Через некоторое время Аликов вернулся и доложил, что в штабном вагоне едет генерал Шатилов. Шкуро слышал о нем — нечто вроде врангелевского хвоста: где один, там и другой. Великосветский разговор о сложном положении на фронте, о недоразумениях между Врангелем и кубанским геройским генералом Шкуро слушал вполуха, отреагировал, лишь когда услышал нечто серьезное:

— Врангель был неправильно информирован о вашей деятельности на фронте, — сказал Шатилов, — а нам ввиду такого тяжелого положения надо всем объединяться для спасения общего дела. По-моему, вам сейчас следует встретиться с бароном. Шкуро согласился без раздумий.

Перешли в салон. По сторонам от высокого генерала расположились Науменко и Шатилов. Зашел было Улагай, но даже стоять не мог — ухватился за стенку: болезнь. Мало единомышленников.

Разговорчики барона о тяжелом положении были, конечно, лишь вступлением. Что же он задумал? Это выяснилось, когда ушел Науменко.