– Всё равно, хотите – верьте, хотите – не верьте, а Пушкин здесь был, и я с ним разговаривал, – упрямо сказал я.
– Мы верим. Успокойся, – сказал Сева. – Только обидно. Мы ведь из-за тебя второго упустили. Не погнались за ним.
– Ничего. Не уйдёт далеко. Так даже меньше мороки. Пусть их милиция по фотокарточке ищет. Мы их щёлкнули с поличным. Главное сделано, – успокоил всех Сергей Иванович.
– И сачок – доказательство, – добавил я. – Он около кустов валяется.
Оказывается, «Старика» и Жеку хотели взять в тот момент, когда они первый раз закинули сачок в пруд. Но взрослые не успели зайти с двух сторон, потому что Сева раньше времени крикнул: «Стой!», а Симка защёлкал вспышкой.
«Старик» с сачком убежал. Жеку поймали, но он со связанными руками скрылся в темноте, когда меня хватились и начали искать. Я же ничего не видел и не слышал, думая только о том, чтобы быстрее спасти золотую рыбку. Но дело было сделано.
– Никуда они не уйдут, – захватив с собой сачок, сказал Сергей Иванович. – Не унывайте. Спасибо тебе, Алёха!
Я промолчал и вообще всю дорогу до дома шёл молча, вспоминая свой разговор с Пушкиным и то, как он запросто и смешно отвечал на все мои вопросы.
Но какой же я был дурак, что вместо вопроса, писали ли раньше на задках карет «Не уверен – не обгоняй!», не спросил у Пушкина, какие сказки он собирался сочинить, если бы не та проклятая дуэль.
– Э-эх! – сказал я вслух от злости на себя и от досады.
– Не горюй, Алексей, – хлопнул меня по плечу Сева, – всё вышло как надо.
– А кто же всё-таки бежал с тобой рядом? – спросил Сергей Иванович. – Загулявший отдыхающий?
– Это был Пушкин! Поняли? Пушкин! – ответил я. – И мне вас всех жалко!
– Почему это тебе нас жалко? – спросил Сева.
– Потому, что вы не верите в чудеса! Вот почему! – сказал я, не попрощавшись, повернул налево и пошёл к нашему дому.
Недалеко от него под стеной из каменного жерлышка всегда текла струйка воды. Я намочил в ней платок и, подойдя к нашей калитке, выжал воду на петли, чтобы они не заскрипели и не разбудили маму…
Дома всё было тихо. Только Волна спрыгнула с подоконника, но на Кыша не напала, а в сторонке горели жутким зелёным светом её глаза.
Вера крепко спала, закинув руку за голову.
Я осторожно её растормошил. Она долго растирала кулаками глаза и соображала с глупым видом, где находится. Потом спросила:
– Поймали?
Я кивнул и знаками попросил её побыстрей уйти. Вера беззвучно захлопала в ладоши и слезла с раскладушки.
– Спасибо, – шепнул я и, не удержавшись, поделился: – Я с Пушкиным разговаривал… честное слово!