Утром мама снова с трудом разбудила меня и Кыша и спросила:
– Почему ты спишь одетый? Доброе утро!
– Было холодно. Доброе утро! Вот я и… А-а-а! – зевнув, сказал я, вскочил и побежал умываться.
В голове моей всё, что произошло за несколько крымских дней, было перемешано, и я никак не мог, вспомнить, что должно произойти сегодня утром. Потом, окатившись холодной водой, сообразил: Василий Васильевич! Ведь он обещал зайти за мной и взять на операцию по исправлению Феди! Может, он догадался, что я выследил их обоих?
– Мам! – сказал я. – Мне тоже надо, как папе, побольше бегать и развивать мускулы, чтобы потом не пришлось разъезжать по домам отдыха и помирать от скуки. Я пробегусь до завтрака. И Кыш тоже. Ночью ничего не произошло?
– Тьфу-тьфу! Как твоя крапивница? Покажись.
– Всё нормально. Прошла на свежем воздухе. Надо теперь спать на улице каждый день.
– А если ночной дождь?
– Купи прозрачную скатерть, и будем меня ею накрывать, – сказал я. – Кыш! За мной!..
В «Кипарисе» до завтрака отдыхающие делали на спортивной площадке зарядку. Одни занимались с гантелями, другие – подтягиванием на турниках, третьи растягивали эспандеры. Феди среди делавших зарядку не было. А папа и Василий Васильевич прыгали со скакалками. Увидев меня, папа заулыбался, застеснялся, перестал скакать и крикнул:
– Отойди и жди у корпуса! Не мешай.
Василий Васильевич подошёл и успокоил меня:
– Всё откладывается… Он получил телеграмму, которая спутала все его планы… Жди. Я всё помню. – Он снова пошёл скакать через прыгалку.
Мы с Кышем проведали павлина. Он клевал из миски варёную морковку и свёклу. Кыш подошёл, обнюхал его со всех сторон, облизнулся и посмотрел на меня:
«Никогда не съем эту птицу!»
– За то, что ты воспитанная собака, я тебя хвалю. А за то, что ты ночью побоялся побежать за преступником… мы ещё об этом поговорим!
Я сел на скамеечке около главного входа, чтобы вспомнить ночные события, но не успел. Корней Викентич вышел из корпуса, держа под руку расстроенного Федю, и душевно говорил ему:
– Не отчаивайтесь. Жена по-своему права. Войдите в её положение. Знакомы вы с псом без году неделя. И расстанетесь без особых душевных травм.
Я подошёл к Корнею Викентичу и сказал:
– Доброе утро! Я пришёл, чтобы спросить, как дела у нашего папы.
– Он начинает обретать человеческий облик. Он удивительно упрям. Главное – не мешать ему.
– Наоборот: мы с мамой будем рады, если вы ему прибавите нагрузки.