Александр Блок в январе 1918-го писал:
«Жизнь прекрасна. Зачем жить тому народу или тому человеку, который втайне разуверился во всём? Который разочаровался в жизни, живёт у неё «на подаянии», «из милости»? Который думает, что жить «не особенно плохо, но и не очень хорошо», ибо «всё идёт своим путём»: путём… эволюционным; люди же так вообще плохи и несовершенны, что дай им только бог прокряхтеть свой век кое-как, сколачиваясь в общества и государства, ограждаясь друг от друга стенками прав и обязанностей, условных законов, условных отношений…
Так думать не стоит; а тому, кто так думает, ведь и жить не стоит. Умереть легко: умереть можно безболезненно; сейчас в России – как никогда: можно даже без попа; поп не обидит отпевальной взяткой…
Жить стоит только так, чтобы предъявлять безмерные требования к жизни: всё или ничего; ждать нежданного; верить не в «то, чего нет на свете», а в то, что должно быть на свете; пусть сейчас этого нет и долго не будет. Но жизнь отдаст нам это, ибо она – прекрасна».
Говорят, вскоре после этой статьи («Интеллигенция и революция») Блок разочаровался в революции. Но судя по статье «Владимир Соловьёв и наши дни», написанной через два с половиной года, его представление о происходящем в Советской России становилось только грандиознее:
«Наше время сравнивали с временем великой французской революции. Такое сравнение напрашивается само собой, ибо в нём заключена правда, но не вся правда. Чем дальше развёртываются события, тем больше утверждаюсь я в мысли, что такое сравнение недостаточно, – оно слишком осторожно, в некоторых случаях даже трусливо. Всё отчётливее сквозят в нашем времени черты не промежуточной эпохи, а новой эры, наше время напоминает не столько рубеж XVIII и XIX века, сколько первые столетия нашей эры».
Наверняка у евромайданщиков пульсируют в мозгу подобные мысли. Их питает сходный восторг. И если даже они проиграют, если даже, победив, окажутся не способны управлять государством и станут, рыдая, призывать варягов, то всё-равно их попытка начать новую эру Украины лично у меня, изъеденного плесенью эволюции, вызывает уважение и сочувствие.
Январь 2014
На днях узнал, что американский кинематограф жив. Именно кинематограф, – киноиндустрия-то работает на полную мощь, выпуская потрясающие воображение спецэффектами блокбастеры. Зачастую уже непонятно, живые люди там, на экране, или мультяшки, фильм ты смотришь или запись компьютерной игры.
Правда, и самый зрелищный блокбастер не обойдёт хорошую компьютерную игру – в фильме о результате догадываешься с первых кадров (кто выживет, кто погибнет), а в игре всё зависит от играющего. Единственный жирный плюс блокбастера – можно развалиться в кресле и наблюдать, не шевеля ни пальцами, ни мозгами. Но уже, говорят, появились такие игры: надел шлем – и унёсся в виртуальную реальность. Твой мозг зашевелят, сто раз перевернут без твоего участия.